Нежеланная невеста дракона - Мира Вишес

Я тут же мысленно себя одернула. Он поспорил на меня. Заключил пари, что сделает предложение. Он не хочет этой свадьбы. Или что-то изменилось? Для него. И, что страшнее осознать, для меня. Я уже не смотрела на него, как на врага. Не видела только спесь и презрение. Видела того, кто спас меня от падения в пропасть. Видела неожиданное принятие моей самой страшной тайны. Видела теплоту в его глазах сейчас. Отрицать это становилось… невозможным. И пугающим.

– Корди!

Голос, милый и родной, прорезал шум в зале. Марлена пробилась сквозь толпу, сияя в платье цвета весенней зелени, ее глаза светились счастьем. Рядом, как тень, топтался Рендал, а чуть поодаль – Элрик. Его полный обожания взгляд не отрывался от Марлены.

Я бросилась ей навстречу, мы обнялись. Она пахла родным Хартвудом – яблоками и лавандой.

– Да ты настоящая драконья леди. – Марлена отстранилась, окинув меня восторженным взглядом. – Я так горжусь тобой!

Ее глаза блестели не только от радости, но и от какого-то загадочного возбуждения. Она что-то знала. Что-то недоговаривала.

– Что с тобой? – спросила я, прищурившись. – Вид у тебя… заговорщицкий.

– Ой, ничего такого! – Марлена замахала руками, но лукавая улыбка не сходила с ее губ. – Просто… просто все так чудесно! Представляешь, мне уже делают предложения – штук пять писем пришло.

Ясно. После того как моя помолвка с Ксалором стала официальной, охотники за приданым переключились на мою сестру. Меня передернуло от гадливости. Наверняка письма ей прислали те же самые типы, что осаждали меня. Спасибо богам за Элрика! Его любовь была для нее щитом. Марлена слишком невинна, она вполне могла по наивности попасться в сети какого-нибудь мерзавца.

– У тебя уже есть свой верный рыцарь, – кивнула я в сторону Элрика.

– Да! – Марлена мечтательно вздохнула. – И он самый лучший на свете!

Ксалор наблюдал за нами со стороны, прислонившись к мраморной колонне. Его взгляд был спокоен, но я чувствовала его внимание – ненавязчивое, зато постоянное. Он давал нам поговорить, не вмешиваясь, держа дистанцию.

Музыка сменилась – зазвучали томные аккорды нового танца. Ксалор оттолкнулся от колонны и направился к нам. Его шаги были плавными, уверенными.

– Леди Марлена, – он слегка склонил голову, – позвольте увести вашу сестру на танец.

Она благосклонно кивнула, Ксалор протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его. Тепло, знакомое и тревожащее, окутало меня целиком.

Этот танец не имел ничего общего с нашими прошлыми схватками под музыку. Не было театральных поклонов, ледяных улыбок, попыток уколоть или спровоцировать. Мы двигались в такт легко, почти невесомо. Его рука на моей талии была опорой, а не властным захватом. Моя рука на его плече не дрожала от напряжения или страха. Вращаясь, мы ловили взгляды друг друга – и в его золотисто-янтарных глубинах не было ни насмешки, ни надменности. Было… наслаждение. Наслаждение музыкой, слаженными движениями, самой близостью. Мир сузился до круга сияющего паркета, до его рук, до его глаз, в которых отражались огни люстр и я. Каждое невольное прикосновение, каждый поворот, когда наши тела на мгновение соприкасались сильнее, отзывался внутри горячими искрами. Я видела, как за нами следят – с восхищением, завистью, недоумением. Но это не имело значения. Важен был только он. Этот красивый, гордый дракон, который вдруг перестал быть невыносимым.

Музыка стихла. Мы замерли: дыхание спутано, взгляды все еще сплетены. Чужие голоса прозвучали где-то далеко, и не было ни малейшего желания в них вслушиваться.

– Выйдем подышать, – прошептал Ксалор хрипловато.

Не отпуская моей руки, он провел меня через боковую арку на пустой балкон. Ночной воздух был прохладен и сладок после душного зала. Мы стояли у перил, плечом к плечу, глядя на усыпанные фонариками сады Бейнбриджа. Тишина висела между нами, но не неловкая, а какая-то насыщенная.

– Жизнь имеет обыкновение подкидывать сюрпризы, – произнес Ксалор негромко, глядя в темноту. – Иногда – крайне неожиданные.

– Да уж, – не могла я не согласиться.

Мы одновременно повернули головы друг к другу. В его глазах горел огонь и что-то еще, невысказанное. Мое сердце замерло, потом забилось с бешеной силой. Я открыла рот, чтобы спросить, найти слова, разорвать эту мучительную неопределенность…

И вдруг из зала донесся странный гул, сменившийся абсолютной тишиной. Музыка оборвалась. Смех и говор стихли. Стало совсем тихо.

На лице Ксалора мелькнула тревога, он шагнул к дверям, я последовала за ним. Из проема было видно, как Рендал поднялся на невысокое возвышение к музыкантам. Я прошла в зал, заинтригованная. Мой опекун откашлялся, привлекая всеобщее внимание, которое и так уже было приковано к нему.

– Уважаемые господа! – объявил он. – В этот радостный вечер я имею честь объявить о помолвке моей подопечной, леди Марлены Хартвуд с достойнейшим сэром Элриком Дровейном!

Народ ахнул, потом взорвался аплодисментами. Марлена, счастливая, покрасневшая от смущения, вышла вперед. Элрик был рядом, его лицо сияло. Он взял ее руку, поднял высоко, и его голос перекрыл шум:

– Я ждал этого дня, кажется, целую вечность! И уже почти не верил, что он настанет… Но наконец это стало возможным!

Сердце у меня упало, холодный ком подкатил к горлу. «Уже почти не верил», «наконец это стало возможным». Эти слова, этот подчеркнутый акцент… Прозвучало, как напоминание всем, почему эта помолвка стала возможной. Благодаря помолвке старшей сестры. Моей с драконом.

Я судорожно обернулась. Ксалор стоял в балконном проеме. Его лицо было обращено к происходящему в зале, но я видела его профиль. Видела, как тень легла на его скулы, как напряглась челюсть. А потом он медленно, очень медленно, нашел меня глазами.

Его взгляд. О боги, этот взгляд. Он был жестким. И пылающим, как драконье пламя. Он прожигал меня насквозь, полный немого, сокрушительного обвинения. Вся теплота и нежность, весь сладкий флер танца испарился. Передо мной снова был Ксалор Веларион. Оскорбленный. Обманутый. Разъяренный дракон. И в его глазах горело одно: неистовый гнев.

Глава 23

Пространство вокруг сжалось до уничижительного взгляда Ксалора. Золотистые глаза, еще минуту назад хранившие отблеск чего-то теплого, непостижимого, утратили его