Землянка для опасных командоров (СИ) - Островская Елена Александровна
Его пепел не имеет над нами власти.
39. Семья.
Тишина в библиотеке была оглушительной после бури. Мы лежали втроём на разбросанных подушках, тела сплетены, дыхание выравнивалось. Воздух был густым и сладким от запаха кожи, пота и чего-то ещё — сырой, животной близости, которая сожгла последние остатки напряжения.
Именно в этот момент тишину разорвал резкий, тревожный сигнал моего личного коммуникатора. Не общий оповещатель, а канал экстренной связи, известный лишь горстке людей.
Я резко поднялась, сердце снова заколотилось, но теперь — не от страсти, а от предчувствия беды. Кай и Элиан мгновенно пришли в состояние боевой готовности, их тела напряглись.
На экране возникло бледное, искажённое горем лицо врача Авроры.
— Рея… СветРея… — её голос срывался. — Это… это отец. Верховный Отец. На него совершено покушение.
Ледяная волна прокатилась по моей спине. Кай выругался сквозь зубы.
— Жив? — одним словом спросила я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Да, но… в критическом состоянии. Имплантированный нейро-яд. Очень изощрённый. И… — она замолчала, её глаза наполнились ужасом. — И следы ведут к… к нашим гостям. К Зарине и её мужьям. В их вещах нашли остатки контейнера…
Дверь грубо распахнулась.
На пороге стояла Зарина, бледная как смерть, а за её спиной — мрачные лица Рейнхарда и Торнвальда. Они всё слышали.
— Это ложь! — выдохнула Зарина, её голос дрожал. — Мы не делали этого! Нас подставили!
Кай уже был на ногах, его бластер направлен на Рейнхарда. Элиан блокировал выход.
— Объяснитесь. Быстро, иначе…— прорычал Кай. В его глазах бушевала буря — ярость и холодная решимость.
Рейнхард не дрогнул, его взгляд был устремлён на меня.
— Это провокация Империи. Они знали, что мы здесь. Они хотят разжечь войну окончательно, уничтожив Верховного Отца и обвинив в этом беглецов. Раскол внутри Арм Гелиоса будет неизбежен.
Торнвальд, обычно молчаливый, заговорил резко и быстро:
— Яд… он имперский, седьмого поколения. Но контейнер… да, он наш. Его украли у нас две недели назад во время стычки на Поясе. Они всё подстроили.
В голове у меня всё мгновенно сложилось в единую, ужасающую картину. Это был не просто акт мести. Это был мастерски спланированный ход, чтобы стравить две враждующие стороны накануне возможного мира.
Я подошла к Зарине, игнорируя нацеленный бластер Кая. Посмотрела ей прямо в глаза.
— Клянёшься? Клянёшься всем, что для тебя дорого? Их жизнями? — я кивнула на её мужей.
Слёзы текли по её щекам, но она не отводила взгляд.
— Клянусь, Свет. Мы не виноваты…, - она взяла мою ладонь в свою и сжала. - Поверь мне. И я ощутила… все. Все эмоции, мысли и желания Зарины были передо мной как на ладони.
Я обернулась к Каю и Элиану.
— Я верю им.
— Это безрассудство! — взорвался Кай. — Они имперские агенты!
— Бывшие! — парировала я. — И сейчас они — такие же жертвы этой игры, как и мы! Империя хочет войны? Хочет раскола? Значит, мы дадим им то, чего они не ожидают. Не раскол, но единство.
Все смотрели на меня, не понимая. И тут Элиан посмотрел на меня.
— Любимая, — я повернулась к нему. — Ты можешь проанализировать яд? Найти антидот? И, что важнее, — доказать его имперское происхождение?
Я кивнула. Рея занималась подобным и наш ум уже работал на пределе.
— Да. Но нужно время. Которого, возможно, у нас нет.
— У Великого Отца есть время, — сказал твёрдо Кай. — Его системы жизнеобеспечения лучшие в галактике. Он будет жив, пока мы действуем.
Я кивнула и посмотрела на Рейнхарда.
— Вы знаете протоколы Имперской безопасности. Как они действуют после успешной операции?
— Они ждут подтверждения. И… уходят на глубинное молчание. На двадцать четыре часа, — ответил он.
— Значит, у нас есть двадцать четыре часа, чтобы совершить невозможное, — заключила я. — Мы должны найти не только антидот, но и доказательства. И мы сделаем это все вместе.
Кай медленно опустил бластер. Его взгляд был тяжёлым.
— Это огромный риск. Если мы ошибаемся…
— Если мы ошибаемся, то война начнётся в любом случае, — мягко сказала я. — Но если мы правы… мы получим шанс не просто на перемирие. На мир. И на союзников там, где их у нас никогда не было.
Решение висело на волоске.
И тогда Зарина сделала шаг вперёд.
— Я знаю, где они могут быть. Их оперативная база в нейтральном пространстве. Я… я была там на инструктаже. Я могу привести вас туда.
Это был акт полного и безоговорочного доверия.
Предательство своей прошлой жизни окончательно и бесповоротно. И начало новой.
Кай и Элиан переглянулись. Между ними прошла безмолвная дипломатическая сделка. Наконец Кай кивнул.
— Хорошо. Но если это ловушка…, - он сжал кулаки до побелевших костяшек и я поняла, что он не шутит. Он убьет каждого предателя.
— Тогда нам всем конец, — закончила я. — Но мы умрём, пытаясь сделать правильное дело.
Последующие часы стали вихрем активности.
Элиан и я погрузились в анализ яда, взяв за основу образцы, переданные Авророй.
Кай и Рейнхард разрабатывали план атаки на имперскую базу — бывшие враги, говорящие на одном языке тактики и силы.
Зарина и Торнвальд работали с данными.
Их знания имперских протоколов и способности к анализу и взлому сливались воедино. Они были идеальным инструментом, двумя половинками одного целого, воссоединившимися в самый критический момент.
За несколько минут до истечения двадцати четырех часового окна мы были готовы. Мы с Элианом не только нашёл антидот, но и выделил уникальную сигнатуру яда, неопровержимо доказывающую его имперское происхождение.
Штурмовая группа под руководством Кая и Рейнхарда провела молниеносную операцию, захватив базу и взяв в плен оперативников с полным комплектом инкриминируемых данных.
И теперь я стояла в Зале Совета Гелиоса. Рядом со мной — Кай и Элиан. Напротив — выжившие члены Совета, их лица были суровы и недоверчивы.
Я включила голографический проектор.
Данные, доказательства, показания пленных агентов — всё всплывало в воздухе, холодное и неопровержимое.
— Империя хотела войны, — мой голос звучал громко и чётко, разносясь под сводами зала. — Они убили вашего командора, моего отца, и попытались свалить вину на невиновных. Они просчитались. Потому что мы предпочли доверие подозрению. А единство — расколу.
Я сделала паузу, глядя в глаза старейшин.
— Но мы можем ответить не войной. Мы можем ответить миром. Сильным миром, основанным не на слабости, а на силе и здравом смысле. У нас есть доказательства их преступления. Мы можем предъявить их Галактическому совету. Мы можем потребовать санкций, репараций… или мы можем предложить перемирие. Не потому, что мы слабы. А потому, что мы достаточно сильны, чтобы не бояться мира.
В зале повисла тишина.
А затем один за другим члены Совета стали кивать.
Сначала нерешительно, потом — всё увереннее.
Когда голосование было завершено, я вышла из зала.
В коридоре меня ждали они все.
Кай, Элиан, Зарина, Рейнхард, Торнвальд. Мы были разными — выходцами из враждующих миров, с разными историями и ранами. Но в тот момент мы были одной командой.
Семьёй, которую собрала не кровь, а выбор и доверие.
Кай обнял меня за плечи.
— Ты сделала это.
— Мы сделали это, — поправила я, глядя на всех их. — Вместе. И это только начало.
Эпилог
Спустя три года.
Солнечный свет, фильтруясь сквозь биокупол, заливал террасу нашего дома на Гелиосе. Он был уже не той холодной, стерильной крепостью, а настоящим домом — с шумом, смехом и следами маленьких ручек на всём, что только можно было достать.
