Невеста Пламени. Беглянка (СИ) - Анна Шаенская
Его возраст исчислялся десятками тысяч лет. За его плечами двадцать уничтоженных миров, а я… что могу я одна?!
И даже Гаррет… Он командир мятежников и великий воин, но как противостоять тому, кого не смогли остановить даже Боги?
– Сольенна, я не позволю Ангаарху навредить тебе и уничтожу его, чего бы мне это ни стоило, – хриплый голос генерала вернул в реальность и развеял оковы страха.
Было в нём что-то необъяснимое, не оставляющее в душе ни капли сомнений. Он действительно сможет сделать то, о чём говорит.
– И как же мы собираемся победить его? – спросила.
– С помощью Великого пророчества, – ответил Гаррет. – Полагаю, ты уже знаешь о нём.
– Грешница, Воительница, Королева… – начала перечислять.
– Звезда и Сердце, – закончил генерал, – всё верно. Пять дев с уникальной магией, пять Великих душ, способных нанести решающий удар и окончательно уничтожить Ангаарха. И ты, Сольенна, одна из них.
Он ищет… мужчина с белыми как снег волосами ищет свою Воительницу. Ведь истинному королю не нужна чужая королева…
Слова Гаррета переплелись с последним видением Лораны и вопросов стало ещё больше.
Из всего выходило, что я – Воительница, и мятежники знали об этом. По крайней мере, генерал и приближённые к нему маги. Поэтому Тайка так злилась. Она считала меня слишком слабой, чтобы уничтожить Ангаарха. И возразить ей было нечего.
С отцом мне не тягаться. Я и от Скарлет отбилась лишь хитростью, но второй раз вряд ли повезёт.
Впрочем, в пророчестве говорится об уникальной магии, а не Силе. А мою способность управлять неупокоенными сложно назвать обычной. Не зря же Страж дал мне новое имя и обещал обучать? Ещё и пошутил, что нести возмездие такими слабыми руками не получится.
Но при чём здесь чужая королева?
– Сольенна…
– Почему вы называете меня так? – не сдержалась. – При Аше называли Сарвияной, а сейчас…
– Это настоящее имя, – Гаррет нахмурился.
Вопрос ему не понравился. Понять бы ещё, что не так…
– Хочешь лишить меня права использовать его даже наедине?
Я окончательно растерялась.
– Нет… – покачала головой, – но я и правда не понимаю. Хотя… буду благодарна, если станете называть меня просто Солой. Я ненавижу полный вариант своего имени.
– Ненавидишь?
– У Ангаарха есть странная привычка. Он всегда называет своих детей именами врагов, – пояснила. – Я пережила дюжину Сольенн и пятерых Альен. Кажется, этих девушек он ненавидел особенно сильно. Поэтому их имена у меня ассоциируются со смертью и пытками.
Глаза Гаррета потемнели от гнева, а выражение лица стало жёстким. Но даже сейчас он был невероятно красив… Совершенный, словно бушующая стихия.
– Я считала это манией, безумием, – продолжила, с трудом отводя взгляд, – но сейчас задумалась. Если в Бездне имена так важны, возможно, это часть какого–то ритуала?
– В истинном имени Тени заключается её Сила, – подтвердил Гаррет, – поэтому мы открываем их лишь тем, кому готовы доверить свою жизнь. Но для магов имя также сакрально. Ангаарх использует этот ритуал, чтобы ограничивать Силу Альены. Именно по этой причине она не может попасть в Пустошь и ускорить пробуждение магии Великих дев.
– Альена…
– Хранительница Живого и Мёртвого пламени, Богиня–защитница Штормового королевства, – голос Гаррета потеплел и даже взгляд смягчился, словно он говорил о ком–то очень близком и важном. – Она не истинная Тень, но Великая душа, как и ты.
– Значит, моё имя тоже уязвимость? – нахмурилась.
Хотела спросить и о Великих душах, но не стала задавать все вопросы одновременно. Они и так множились с катастрофической скоростью, а я хотела закончить хотя бы с именами и пророчеством.
– Да. Но в твоём случае, это на руку, – ошарашил Гаррет, – Ангаарх боялся возрождения настоящей Сольенны, ведь именно ей суждено нанести последний удар и стать его погибелью. В итоге он загнал себя в ловушку. Ритуалы имени замедлили пробуждение твоей Силы, поэтому я успел забрать вас с Лораной раньше, чем Повелитель узнал правду.
– Погодите… – я шумно выдохнула и закрыла лицо ладонями.
Мысли путались, я уже ничего не понимала…
– Настоящая Сольенна…
– Ты её реинкарнация, – пояснил Гаррет, – древняя душа, которая вернулась в этот мир, чтобы свершить Великий Суд. Как и остальных дев из пророчества, тебя лишили памяти, но не магии. Если согласишься принять свою судьбу, мы с братом научим тебя всему.
– Вы говорите про Стража? – догадалась.
Взгляд вновь скользнул на его руки. Странной татуировки с шипами сейчас не видела, зато остальные прекрасно просматривались.
– Да, мы братья, но это секрет, – Гаррет усмехнулся и приложил палец к губам. – Теперь нас связывает общая тайна.
Ещё одна, хотела добавить, но промолчала.
Кажется, мои странные сны – это не видения, а воспоминания. И от осознания этого кровь прилила к лицу… Стало очень жарко, а кабинет теперь казался невыносимо тесным.
– Моя память…
– О твоём прошлом я больше ничего не могу сказать, – с сожалением произнёс Гаррет, – но готов рассказать всё, что знаю о Великом пророчестве.
ГЛАВА 12: Дева Равновесия
В его янтарных глазах вспыхнули штормовые искры и стало понятно главное: он всё помнит! А вот почему не может рассказать – интересный вопрос.
– Есть определённые законы. Они выше смертных и даже Богов, их невозможно нарушить без последствий, – Гаррет читал меня как открытую книгу, – я и так хожу по грани, Сола. Если скажу больше, чем могу, нас обоих ждёт жестокое наказание.
– Я… верю вам и не стану задавать лишних вопросов, – кивнула, испытав странное облегчение.
Правда важна, но новостей оказалось слишком много, и каждая шокировала сильнее предыдущей. Я не уверена, что готова думать об этом сейчас или в ближайшие дни.
Чувствовала себя опустошённой. Ещё и откат после побега подкрался так невовремя…
Лишь сейчас я окончательно осознала, где именно нахожусь, и что мы с Лораной смогли совершить!
От одной мысли об этом бил озноб и переполняли эмоции. Хотелось закричать или что-нибудь разбить, чтобы бурлящий внутри ураган наконец–то нашёл выход. А может попросить Стража провести тренировку раньше? Или предложить Маркусу побыть моим партнёром?
Руки чесались от желания призвать клинок и как следует размяться. До боли в мышцах и изнеможения. Чтобы после упасть без сил на постель и лихорадочные мысли сменились
