Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст
Мне хотелось о нем позаботиться. Хотя я и была смущена тем, что мои слова он, вероятно, слышал через запонку.
Но там же, в кухне, меня застала Мари. На мой узелок с провизией она начала покушаться с того самого времени, как мы заняли место в экипаже. Я и мое жаркое на одной скамье, а она – на другой. И слава Всевышнему, эта поездка наконец завершилась.
Мы не въезжали в сам гарнизон, ведь это место не имело ничего общего с гостеприимством. Суровым воинам явно было не до нас. Они несли свою службу и делали это отлично, раз наши земли еще не захватили соседи, так что мешать им определенно не стоило.
Вереница карет большим кругом разместилась на поляне недалеко от крепости. В сердце фигуры из экипажей обычно отдыхали извозчики. Там же на выпасе держали всех не задействованных в охоте лошадей, коим предстояло провести все время до заката под палящим солнцем.
Первые несколько минут на поляне царила суматоха. Прислужники воздвигали шатры, собирали хворост для живых костров и устанавливали защитный магический полог. Чуть дальше у опушки спешно разворачивали полевую кухню.
Свежепойманной дичи мы могли дождаться еще не скоро, а кормить обедом ребятишек полагалось уже сейчас.
Няни и гувернантки как раз пытались собрать их в кучу, но дети то и дело разбегались по сторонам. Им тоже хотелось поучаствовать в общих приготовлениях и изучить раскинувшиеся у границы земли.
С Вейолой и Бераной мы успели обменяться лишь взглядами. Не только из-за их занятости, коей мне удалось избежать, но и потому, что вид на подруг заслонила Озия Энейро.
Бывшая фаворитка короля явилась к моему экипажу не одна, а вместе со своей свитой. Мне даже стало на миг любопытно, для чего ей такая поддержка. Неужели захотела прилюдно оттаскать меня за волосы, словно простолюдинку? Подобного отношения я бы ей и раньше не спустила.
Однако девушка, что была старше меня на десяток лет, ограничилась лишь колкими фразами и смешным предупреждением:
– Если вы в ближайшее время не уберетесь из дворца, не ждите сладкой жизни, – посоветовала она как бы между прочим.
– Буду рада, если поспособствуете, – улыбнулась я благодушно, ничуть не задетая ее словами, а приблизившись на почти неприличное расстояние, тихо добавила: – Я не держусь за эту должность.
Леди Энейро однозначно была обескуражена. Она даже не смогла справиться с собой и так и не нашлась что сказать. Я же на месте стоять не стала.
Неспешно прогуливаясь в отдалении от основного действа, я надеялась незаметно сбежать. Но, во-первых, Мари никак не оставляла меня и мое жаркое в покое, а во-вторых, кроме подосланной королем служанки компанию мне неожиданно захотели составить некоторые дамы.
Те самые дамы, которые еще вчера всеми силами избегали того, чтобы дышать со мной одним воздухом.
– Ваше Сиятельство, отчего же вы держитесь в стороне ото всех? Неужели вам до сих пор дурно? – с изумительно искренним беспокойством поинтересовалась графиня Пажу.
Эта леди прибыла ко двору менее года назад и пыталась всеми силами здесь закрепиться. Незаконнорожденная дочь одного из семи великих герцогов была пристроена на теплое место не без участия ее отца, но даже он не являлся всесильным. Авторитет ей приходилось зарабатывать самостоятельно.
Мой быстрый взгляд лишь на секунду поразил мишень в лице Мари. Только ей одной я говорила о плохом самочувствии, а значит, милая девушка, к которой я часто ощущала жалость, коря себя за грубые слова, работала не только на монарха.
Вероятно, за малые блага она дублировала информацию графине и ее привлекательным зубастым приспешницам. Вокруг себя девушка успешно собрала таких же отверженных обществом девиц. Отверженных по рождению или за собственные грехи, кои были публично раскрыты.
– Неужели вам хочется моего общества? – в том же тоне беззлобно спросила я, добавив очаровательную улыбку.
Глаза леди неявно сузились, но вежливая улыбка с губ не сошла. Мою откровенность она, несомненно, оценила по достоинству. И ответила также честно:
– Теперь всем хочется вашего общества, Ваше Сиятельство. Сегодня к вам наверняка будут подходить часто и под самыми разными предлогами. Однако было бы неплохо, если бы вы отметили, что мы выразили вам свое почтение первыми. Наше близкое общение будет выгодно и вам, и нам.
– Станете носить мне сплетни о придворных? – поинтересовалась я с усмешкой.
– Все что угодно, Ваше Сиятельство. Любой ваш каприз или пожелание. – Леди почти синхронно склонились в глубоких реверансах.
Они знали, что за нами сейчас наблюдала почти вся поляна, и наверняка надеялись, что этот жест присутствующие будут трактовать в их пользу. Что-то вроде присяги или соглашения с новой Первой дамой при дворе.
А именно Первой дамой в отсутствие супруги короля я и являлась. В обязанности фаворитки входила не только роль грелки в постели монарха.
Их лесть не приносила никакого удовлетворения. Леди ждали, пока я разрешу им подняться, но отчего-то придерживались правил только в этом, хотя этикет запрещал им говорить со мной, если я сама не становилась инициатором беседы. Потому что они имели статус куда ниже.
Я негромко усмехнулась.
– Попридержите ваши любезности для прежней фаворитки, графиня, – со смешком припечатала я, поворачиваясь к ним спиной. – И кстати, подкуп моей служанки я вам с рук не спущу. Прочь с моих глаз, Мари, король узнает об этом происшествии в самое ближайшее время. Или не узнает… Не смейте за мной ходить.
Последний приказ относился ко всем девицам, включая служанку. Сотворив суровое выражение лица, я отправилась покорять высокие кусты, планомерно двигаясь в сторону главных ворот крепости.
Со стороны могло показаться, что я иду хаотично, будто в никуда и без цели. Но так я пробиралась сквозь сухую и свежую траву только до тех пор, пока не скрылась из виду. Затем же, спешно переодевшись (сменив платье на рубашку и оставив первое под камнем вместе с зонтом), направление не меняла, преследуя одну-единственную цель – скорее спрятаться за серыми стенами.
То, что я делала сейчас, несомненно было опасно, а в свете последних событий – даже вдвойне. За неверность свою фаворитку Его Величество мог казнить на месте без суда и разбирательств.
Однако адреналин лишь подгонял меня. Кровь кипела в жилах вместе с азартом. Предвкушение комочком счастья пробиралось в грудь. О том, как буду возвращаться, я в этот момент даже не думала. Все мои мысли занимал Дэйривз.
Выходит, размышляя о любви, Вейола говорила правду: влюбленность отчего-то делала нас глупыми и, ослепляя, закрывала нам глаза.
Что же
