Тетушка против - Тата Алатова
— Изволь, — всем своим видом выражая неудовольствие, решила Жанна, — так тому и быть. Завтра мы с тобой совершим этот постыдный визит.
***
Вино и правда оказалось до того отличным, что Соланж пришлось отбирать у Рауля второй графин, а он только обрадовался возможности напиться.
Пруденс успела проветрить в его покоях, и он наконец-то получил возможность побриться и сменить одежду. Было решено, что они отправятся исследовать устройство склепа завтра, когда сестры уедут в Арлан. А пока она устроилась за рабочим столом, разложив перед собой дневники отца.
— Легенда о кладе передавалась из поколение в поколение, и вымысел перемешался с воспоминаниями, — проговорила она, хмурясь и что-то черкая в собственной записной книжке. — Однако ваш отец считает, что Кристоф Флери действительно часто говорил о спрятанных сокровищах, обычно будучи во хмелю. Его дети не особо прислушивались к этим разглагольствованиям, поскольку дела тогда у Флери шли хорошо и казалось, что сундуки с деньгами никогда не оскудеют.
— Неужели вы действительно разорвали бы нашу с Жозефиной помолвку, вздумай я отправиться к герцогу? — невпопад спросил Рауль, беспокойно кружащий по комнате.
— Само собой разумеется, — без тени сомнений подтвердила Пруденс.
Ее черствость ранила его колко и глубоко: как, после всех испытаний, которые они прошли рука об руку, эта женщина не дает ему ни малейшей поблажки?
— Но почему? — спросил он, остановившись прямо перед ней. — Разве вам не выгодно, чтобы я стал хоть чуть-чуть состоятельнее?
— Мне выгодно, чтобы вы держались от моей племянницы подальше, — без обиняков заявила Пруденс. — Чем больше я узнаю вашу семью, тем меньше вы все мне нравитесь. За завтраком вы обсуждали Пеппу так, будто она курица, призванная нести для вас яйца. Вы должны знать, ваша светлость: я сделаю все, чтобы вы и близко не подошли к моей глупой девочке.
Рауль слушал ее, немея от гнева. Ему и прежде доводилось слышать грубости в свой адрес, но обычно они завершались дуэлями. Что делать, если тебя и твою семью оскорбляет женщина, он понятия не имел.
— Мужчина, не способный собственным трудом прокормить семью, удручает, — безапелляционно завершила свою речь Пруденс и снова уткнулась в дневники.
Собственным трудом? Она предлагает ему работать?
— Я знаю, чего вы добиваетесь, — медленно произнес Рауль, вспоминая о навыках игры в покер и умении держать себя в руках. — Надеетесь, я почувствую себя настолько уязвленным, что разорву помолвку. Так вот, моя милая, этого не случится.
— А что же ваша гордость? — прищурилась она.
— Все еще при мне, — ответил он с неким вызовом. — В браках по расчету нет позора, это древняя и достойная традиция.
На ее лице отразилось многое, но в основном там были задумчивость и решительность.
— Лучше бы нам найти этот клад, — сказала Пруденс мрачно.
— К дьяволу, — он закрыл перед ней дневник. — Вы не отыщете в отцовских каракулях ничего, кроме бредней. Хотите прогуляться?
Ему нужно было проветрить голову, чтобы остыть после ее неприятных слов.
— Конечно, — энергично вскочила на ноги Пруденс, — пора посмотреть на Пестрые болота, не так ли?
Рауль, которого последние дни здорово закалили, даже не вздрогнул. И если у него подкосились колени, то кто заметит?
— Ну разумеется, — ответил он как можно спокойнее. — Куда же нам еще идти.
Она сходила к себе и вернулась в темном и крепком дорожном платье, будто собиралась в дальнее путешествие. В руках у Пруденс был добротный посох, а за плечом болтался холщовый мешок.
Рауль, который за время ее отсутствия успел только накинуть поверх рубашки шелковый жилет, изумленно застыл.
— Пруденс, душа моя, — спросил он обескуражено, — мы действительно собираемся на легкую прогулку в окрестностях замка или я что-то упустил из ваших, безусловно, грандиозных планов?
— Сапоги для верховой езды, ваша светлость, тут подойдут куда лучше, — уведомила она его сухо.
— Вы ведь даже не шутите, — недоверчиво осознал он и отправился в смежную комнату, где Жанна распорядилась разместить его одежду и обувь.
Рауль натянул сапоги, сменил парчовый жилет на суконный, натянул на кудри треуголку из фетра, подумал и оторвал от нее пышные перья, после чего счел, что готов ко всему.
— А мне посох не полагается? — иронично спросил он, когда они спускались по лестнице. Из гостиной доносилось меланхоличное музицирование Жанны, в кабинете Соланж и Жан громко обсуждали, как заставить их экипаж выглядеть приличнее.
— А зачем вам посох? Разве вы протянете мне его, если я застряну в трясине? — недоверчиво уточнила Маргарет.
Целый ворох чувств взметнулся в груди Рауля от ее слов. Был страх: она собирается застревать в трясине? Был гнев: неужели можно подумать, что он бросит живое существо на неминуемую погибель и даже пальцем не пошевелит, чтобы помочь? И было умиление: Пруденс взяла с собой посох, чтобы подать его Раулю в случае нужды.
— Знаете что, — сказал он и забрал у нее тяжелую вещицу из полированного дерева, — однажды я вас действительно удивлю.
— Вот бы нет. Терпеть не могу сюрпризы и ошибаться в людях.
— Значит, вы намерены придерживаться того нелестного мнения, которое успели составить? Не больно-то благородно с вашей стороны, Пруденс, но допустим. Будет ли мне позволено спросить, каких избранников вы рассматриваете для себя?
— Простите? — не поняла она.
Он открыл перед ней дверь на задний двор, и они вышли под осеннее будто чуть рыжее солнце. По заросшему саду пролегла неуверенная тропинка — должно быть, именно отсюда Пруденс выходила накануне, когда нашла оливковую рощицу. Пробираясь через высокую траву, Рауль обрадовался, что оставил парчовые туфли с малахитовыми пряжками дома.
— Будь вы на моем месте — неужели отказались бы от влюбленного в вас молодого и красивого жениха, хорошо обеспеченного?
Пруденс вдруг оступилась, неуклюже попытавшись ухватиться за воздух. Рауль торопливо подхватил ее под локоть, и она взглянула не него — с недоумением.
Ха! Не ожидала, что он протянет ей руку помощи?
— Молодой, красивый, влюбленный, богатый жених, — проговорила она с расстановкой. — Появись он на моем пороге — пришлось бы отправлять за доктором, ведь это означало бы, что у меня начался горячечный бред.
— Да, — согласился он, — по-настоящему богатых семей в наших краях не больно-то много. Понимаю ваши сомнения, всегда кажется, что можно выловить рыбку пожирнее. Скольким вы уже отказали?
Пруденс вдруг расхохоталась, да так громко, что с ветки ближайшего дерева вспорхнули мелкие птицы. Это был искренний, не особо мелодичный или очаровательный хохот, отчего-то он вызвал у Рауля воспоминания о соленых морских брызгах и гуле прибоя.
— Ну, давайте посчитаем, — весело предложила она, по-прежнему опираясь локтем на его ладонь. — Сколько
