Академия Аркан - Элис Кова
Принц делает жест открытой ладонью.
Ни капли удивления: первым встаёт мужчина у стола Жезлов. Конечно, именно Жезлы будут первыми. Высокий, мускулистый, он неприятно напоминает мне Лиама. Каштановые волосы аккуратно подстрижены, а светлые пряди вспыхивают в свете костров.
— Дом Жезлов выпускает пятерых в этом году. Следовательно, мы можем принять пятерых претендентов, — объявляет он громовым голосом. — Мы ищем тех, кто горит страстью во всём, что делает. Творческих, смелых, готовых раздвинуть границы привычного. Тех, кто свободен в мыслях, огненен, дерзок, полон энергии.
Встаёт девушка от Дома Монет — выглядит она юной, почти девочкой. Медные кудри водопадом ниспадают на плечи. Кожа фарфоровая, почти без изъянов, а откровенное платье подчёркивает изгибы тела, не оставляя сомнений: её внешность — оружие.
— Дом Монет с радостью примет шестерых претендентов, — произносит она ровным, глубоким голосом. — Мы ищем прагматичных. Тех, кто понимает: без устойчивости невозможно достичь величия. Кто вкладывается в здоровье, богатство, семью. Заботливых, приземлённых, рассудительных.
Грациозно поднимается мужчина у стола Кубков. Чёрные волнистые волосы падают до ушей, слегка взъерошенные. Тёмная кожа делает мышцы на руках ещё заметнее — он выставляет их напоказ не меньше, чем девушка из Монет — и подчёркивает ослепительную улыбку.
— Дом Кубков с удовольствием примет пятерых, как и наши друзья из Жезлов, — говорит он тепло. — Чтобы быть среди нас, вы должны прийти с открытым сердцем. Быть теми, кто не боится позволить судьбе нести себя по неизведанным водам. Кто находит силу в глубине своих эмоций. Вдумчивыми, заботливыми, лёгкими на подъём.
Последняя женщина поднимается почти неохотно. Встаёт, словно обнажая меч — элегантная и смертельно опасная. Чёткие, резкие черты лица смягчают две пряди платиновых волос. Цвет кожи близок к моему — не светлый и не тёмный, такой, что легко загорает на солнце. Светло-карие глаза. И, по какой-то причине, из всех присутствующих, именно они находят меня.
— Дом Мечей примет только двоих, — её голос мягкий, но звучит в зале отчётливо. — Мы ищем тех, чьё остроумие и ум ещё острее. Кто не боится власти, но понимает ответственность, что идёт с ней рука об руку. Умных, сильных, проницательных.
Вокруг снова поднимается шёпот. Сначала из-за неожиданно малого количества мест у Дома Мечей. А затем — потому что начинаем считать.
Пять в Жезлах. Шесть в Монетах. Пять в Кубках. Два в Мечах. Всего восемнадцать мест. А нас — двадцать пять.
Какими бы ни были наши усилия… кто-то из нас получит Клеймо ещё до конца первого года.
И, судя по тревожным взглядам, которые обмениваются не-дворяне, они, как и я, понимают: для нас — «простых» — этих мест ещё меньше. По моим прикидкам, как минимум десять претендентов — из благородных домов. А значит…
Из восемнадцати мест десять уже почти гарантированы дворянам. Остаётся всего восемь. Восемь мест на пятнадцать человек.
Мои пальцы сжимаются в кулак. Я снова смотрю на Каэлиса.
А он уже смотрит на меня.
С тем же насмешливым прищуром, словно ждал, пока я всё посчитаю. Словно слышу в голове его голос: Видишь, Клара? Ты нуждаешься во мне. Только я могу гарантировать твою безопасность здесь.
Мне хочется плюнуть ему в кубок.
— А теперь, когда всё прояснено… — продолжает он с лёгкой усмешкой. — Наслаждайтесь Фестивалем Огня. Общайтесь с учениками Академии Аркан. Потому что завтра начинаются занятия.
Глава 11
Стоило нам сесть, я не теряю ни секунды и начинаю накладывать еду на тарелку. Мне нужно восстановить силы, вернуть тело в норму — иначе я не выживу здесь и не смогу даже попытаться сбежать.
Сдержать порыв схватить тарелку и начать загребать еду руками — усилие почти героическое. Но я заставляю себя есть медленно, маленькими кусочками. Голод — мне не в новинку. После смерти матери мы с Ариной чередовали пиршества и голод. Когда с заказами везло — животы были полны. Когда приходилось зарываться глубже, прятаться от городских стражей — мусорные кучи становились нашим «шведским столом».
Я поднималась с нуля столько раз, что даже считать не хочется. Поднимусь и теперь. Я сыграю в игру Каэлиса. Сделаю так, чтобы его внимание было сосредоточено только на мне. Только тогда оно не обратится к тем, кого я люблю.
Кстати о любимых… Я снова сканирую взглядом столы. Дом Кубков я уже изучила семь раз. Именно за Кубки собиралась выступать Арина — и была уверена, что ей хватит связей, чтобы пройти. Это место ей бы идеально подошло. Может, она попала в другой дом? Я осматриваю и остальные столы, выискивая её. Ничего. Снова пробегаю глазами — вдруг что-то изменилось, вдруг она вдруг просто появится. Конечно, нет.
Моей сестры здесь нет.
Я дрожу, когда подношу кубок к губам — от ярости и от боли. Кожа на руках всё ещё покрыта ожогами, уже начала отслаиваться, шелушиться, пульсировать. Я пытаюсь смыть с языка горечь злости и подступившей тошноты вином — насколько могу вытерпеть, не напившись в хлам. После года вынужденной трезвости и пустого желудка это — не так уж много. Но лёгкое винное затмение — возможно, единственное, что мешает мне подняться и пойти к столу преподавателей, чтобы схватить Каэлиса за горло.
— Ты и до этого выглядела напряжённой, но, похоже, распределения довели тебя до нового уровня, — спокойно замечает Сорза с другого конца стола. Чёрные глаза скользят к Дристину, пока она убирает прядь волос за ухо. — Осторожнее, Дристин. Думаю, если сядешь слишком близко, она воткнёт нож тебе в глотку — чтобы уменьшить конкуренцию.
— Я не причиню никому вреда, — отвечаю. Хотя с моим тоном в это сложно поверить. Каэлис требовал имя Арины в Халазаре. Зачем, если её здесь нет? Или… он уже отомстил ей, пока я лежала без сознания?
Кровь у меня в венах бурлит.
— Мы попадём в дома — или нет — в зависимости от способностей, а не по праву рождения, — с надеждой говорит Лурен. Щёки у неё вспыхивают от вина, едва заметная россыпь веснушек становится почти невидимой. — Не нужно быть соперниками. Академия создана, чтобы награждать талантливых. Мы просто должны стараться — и всё получится.
Сорза фыркает. Дристин несколько раз моргает, будто не верит, что эти слова действительно только что прозвучали. Я кладу подбородок на ладонь и смотрю на Лурен, отпивая ещё немного вина.
— Что? — она замечает нашу общую реакцию.
— Твой наивный оптимизм… освежает, — говорю я, откладывая кубок. — Но если ты не начнёшь быть осторожной, он обеспечит тебе Клеймо в лучшем случае. А в
