Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову - Дара Хаард
— Кто тут главный?
— А нет тут главного, — вышел вперед немолодой уже мужчина, — как старик Божич помер, так и нет старосты. Вон эти, — мужчина показал на Миху, который старался стать ниже и меньше, но не уходил, косясь на мужиков возле своей таверны, — тут всем заведуют, ууу, бандюги.
— Ты, Саврус, не заговаривайся! — рявкнул на старика Миха. — Кто вас кормил все эти годы?
— Так ты нас не просто так кормил, — старик в долгу не остался, — все жилы из нас тянул. По три смены на карьере работаем. Мужики детей не видят, бабы, необъезженные, по домам сидят.
Женщина, стоящая рядом, ткнула старика в бок.
— Да замолчи ты уже. Старый, а всё туда же.
— А разве не так? Госпожа, скажи уж нам, Терра ты или нет? Землица, может, и признала тебя, но подтверждение словесное нам больше нравится.
— Я – Альрина Терра, — громко ответила. — И приехала, чтобы жить тут, на своей земле!
— Во как! — поднял указательный палец к небу разговорчивый старик, — Всё, Миха, кончилась твоя власть. У нас теперь свой староста будет, не баронский.
— Рот свой закрой, Саврус! — рыкнул на старика хозяин таверны, а у меня стала вырисовываться вся картина жизни в деревне.
Скорее всего, Миха и те мужички в таверне — люди соседа, который, пользуясь, что хозяйки давно нет, устроил тут свой нехитрый бизнес. Глину продавал. В обход меня, получается.
Странно, почему Альрина не стремилась вернуться в поместье, совершеннолетие уже как пару лет наступило, так чего сидела в монастыре?
Боялась жить одна?
Может, так и есть. Попала в десять лет в пансион при монастыре и прожила там всю жизнь, совершенно не зная жизни за стенами. Бедная, запутавшаяся девочка. Я вздохнула. Хватит жалеть Альрину, нужно пожалеть себя и детей, вот кого по-настоящему жаль. Я сжала зубы от злости, земля под ногами опять шевельнулась.
— Вы, госпожа Альрина, будьте уж добры, старосту назначьте. Испокон веков наша деревня под защитой рода Терра была, — говорливый старик, бесстрашно усмехаясь, смотрел на хмурого Миху.
Кровь на щеках у него уже подсохла, и мужчина походил на настоящего бандита.
— А вот ты и будешь, — хмыкнула я, — Завтра приеду поутру, чтобы мне всё расписал, кстати, грамотный?
Дедок кивнул, глаза у него стали большими от удивления, а рот открылся сам собой. А что? Так всегда бывает, инициатива наказуема.
— Сколько жителей в деревне, кто чем занимается. Налоги сколько не платили? Получается, лет десять, вот и будем думать, как с вами быть.
Новость о налогах вызвала шум в толпе, но мне уже было не до них, из таверны выскочила девочка с длинным самодельным мешком. Она была испугана, но, увидев, что карета ещё не уехала, заулыбалась.
— Тётенька, я всё собрала. Вы не переживайте, я могу с конюхом сесть, чтобы вам места было больше в телеге, только Тревора не выгоняйте, он болеет уже несколько дней. Я ему горячую воду носила, поила, а он всё не выздоравливает.
Я подала руку девочке, чтобы забрать тяжёлый мешок.
— Я сама, сама, — голосок звонкий, словно птичка говорливая щебечет, на моих глазах от жалости и умиления выступили слёзы.
Я быстро проморгалась, чтобы девочка не заметила.
— Давай свою сумку, на карету приторочим, — я кивнула Ратье, который быстренько забрал у девочки мешок и открыл нам дверь кареты.
— А мне точно туда можно? — Мирия посмотрела на свои грязные стоптанные сапоги явно не по размеру и стыдливо прикрыла их длинным оборванным подолом. Когда-то это платье, наверное, было красивым, нежно-голубым, сейчас застиранное, в пятнах и лохмами по подолу, оно казалось просто тряпкой.
— Не переживай, залезай внутрь, я тебя взваром напою, расскажешь, как вы тут жили.
Мирия споро запрыгнула внутрь, и оттуда сразу раздался её голосок:
— Ой, простите, я такая неуклюжая, я рядом с братиком сяду, вас не потревожу.
— Госпожа Альрина, это вы серьёзно меня на работу взяли? — старик все не унимался.
Я остановилась, посмотрела на мрачных мужиков из таверны, потом на людей деревеньки, собралось их тут немало, человек пятьдесят, не меньше.
— Как тебя зовут? — я понимала, что переделать сразу порядок, который установился тут в течение десяти последних лет, почти нереально.
А ещё нужно защищать земли от барона-соседа. Посмотрю по карте, кто там такой наглый. Ещё нужно с законниками имперского наместника списываться. Да требовать аудит по моим землям.
В общем, мне повезло, что я такая сердобольная и помогла Имаре. Думаю, она получше меня знает, что делать. Делить нам с ней сейчас нечего, может, поможет знаниями, всё же баронессой была.
Но сейчас нужно показать, что как раньше не будет.
— Саврус я, — ответил старик, хотя не такой он и старик, волос просто седой, а так лет пятьдесят.
Саврус от волнения даже шапку свою стянул с макушки и мял её в руках.
— Назначаю тебя, Саврус, на временную должность старосты деревни Терра. Завтра жду от тебя докладную, что тут происходило, пока меня не было. И не забывайте, — я опять оглянулась на Миху, который стискивал зубы, играя желваками, — я тут хозяйка.
Земля, послушная моему теплу, опять бурно пошла волной по дорожке, встряхивая красные кирпичики, дошла до попятившегося Михи и успокоилась.
Я хмыкнула: как же приятно быть по-настоящему сильной. Я кивнула Саврусу и запрыгнула в карету. А ещё хорошо быть молодой…
Тревор спал, укрытый пледом.
— Он болен, жаром пышет, — сказала с жалостью Имара.
Ну хоть на какие-то эмоции она способна, детей жалеет.
— Вылечим, — улыбнулась замершей рядом с братцем Мирии. — Будем знакомиться, Мирия.
Девчонка хлопнула ресницами, удивлённо посмотрела на меня:
— Меня Мирия зовут, тётеньки, это брат мой, Тревор, — опять повторила она, — мы вам помогать будем, нам еда нужна и где спать. Даже солома подойдёт. Мы очень сильные.
Я выдохнула.
— А меня зовут Альрина Терра, Мирия, и я ваша тётя.
— Тётенька, — согласно кивнула Мирия, потом замерла, недоверчиво посмотрела на Имару, потом опять на меня. — А разве вы не умерли, тётенька Альрина? Тревор сказал, что раз поместье нас не пускает, значит, вы умерли.
Я удивлённо посмотрела на замершую и побледневшую Имару. Вот это номер!
