Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона - Ольга Ивановна Коротаева

– Спасибо. Для меня это много значит.

– Юные барышни! – позвал кто-то, и мы обернулись. – Доброе утро! Я опоздал?

К нам неторопливо приближался всадник, полноватый мужчина средних лет. Было видно, что в юности этот человек был весьма привлекательным.

– Господин Паккок? – узнала его Терса. – Давно вас не было видно в наших краях. А куда вы спешите? Вы к Новэрсам? Они устраивают для соседей завтрак в саду?

– Не Новэрсы, – в лёгкой растерянности улыбнулся мужчина. – Вы устраиваете. Разве нет? Мне сообщил юный господин Новэрс.

Переглянувшись, мы с Терсой побежали к дому. Кажется, Сат нашёл, как ударить побольнее.

Глава 22

На лужайке перед стареньким домом Лавлейсов стояли экипажи. Наш кучер привязывал лошадей прямо к забору, потому что место под навесом давно закончилось. При виде нового гостя, слуга тяжело вздохнул, но поспешил придержать коня господина Паккока.

Мужчина спрыгнул на землю и с широкой улыбкой направился здороваться с другими гостями, которые неторопливо прогуливались между экипажей. В руках мужчин и женщин белели баночки с соусом и блестели длинные дегустационные ложки.

– Когда все успели приехать? – приглаживая волосы, не на шутку разволновалась Терса. – Мы же недавно на прогулку пошли.

– Меня больше интересует, почему они едят майонез ложками, – проворчала я себе под нос.

– Девочки! – заметив нас, помахала госпожа Лавлейс.

Выглядела она невероятно счастливой, будто никогда и не было той чопорной дамы, что ругала дочь за слишком вольное поведение. Сейчас мама Терсы сама была больше похожа на служанку, чем на хозяйку дома.

В простом платье, переднике и чепчике, она раскраснелась и выглядела лет на десять моложе. И дело было вовсе не в лавандовом креме. Подбежав к нам, тётушка Вейлин сообщила счастливым шёпотом:

– Пресветлая Сельвия, поверить не могу… Я всё продала!

– Что именно вы продали? – осторожно уточнила я.

– Крема, соусы… – Женщина эмоционально всплеснула руками. – Всё! У нас ничегошеньки не осталось. Даже для себя! И то, не всем гостям хватило…

Схватила мои ладони и, сжав в своих, жадно выдохнула:

– Нужно сделать ещё. Прямо сейчас!

Я аккуратно высвободилась и отрицательно покачала головой:

– Вы знаете, что это невозможно. Во-первых, процесс небыстрый. Во-вторых, нельзя, чтобы кто-то подсмотрел и украл рецепт…

– Точно, – побледнела Вейлин и, машинально оглянувшись, с подозрением прищурилась: – То-то мне почудилось, что госпожа Новэрс слишком внимательно осматривала нашу кухню.

«Кстати, надо уточнить, можно ли оформить исключительные права на производство крема и соуса по собственному рецепту, – пришла ко мне дельная мысль. – И сколько это стоит».

– Госпожа Новэрс? – испуганно воскликнула Терса и, многозначительно покосившись на меня, снова посмотрела на мать. – И Сат тоже здесь?

– Да, – тётушка замотала головой в поисках молодого господина Навэрса. – Где-то видела этого сорванца.

– А в-третьих, – педантично продолжила я, – выгоднее изготавливать небольшие партии товара ручной работы. Это создаст у покупателей спрос и позволит поднять цены на популярный продукт.

– Стеша, ты такая умная, – прижав руки к груди, искренне восхитилась Терса.

– Эстэша? – раздался за спиной звонкий голос Сата. – Можно с тобой поговорить?

Что-то он сегодня чересчур вежлив. Мгновенно насторожившись, я резко обернулась, ожидая чего угодно, от камня в голову, до грязи на одежду, но молодой человек протянул мне букет цветов и, смущённо потупившись, с трудом выдавил:

– Прости…

– За то, что швырнул в меня грязью и разбил окно, прощаю, – тут же отозвалась я, и Сат расцвёл в счастливой улыбке, а я продолжила ледяным тоном: – А вот за то, что вырвал иккензор с корнем, придётся ответить.

Улыбка его завяла, и молодой человек растерянно моргнул:

– Как ответить?

– Очень просто, – деловито ответила я. – Разве не понимаешь?

– Подарить тебе танец на предстоящем балу? – самодовольно предложил он и, всплеснув руками, расщедрился: – Хоть два!

Я легонько подтолкнула его к Вейлин.

– Заплатить! Тётушка, выставите, пожалуйста, Новэрсам счёт за цветы.

– Но у вас же полно этих цветов! – возмущённо вспылил молодой человек.

– Наших цветов, которые нельзя срывать, – с нажимом заметила я. – Как и наших окон, которые никому нельзя разбивать. И нашей одежды, которую нельзя пачкать. Пока ты не научишься бережно относиться к чужой собственности, Сат, даже не мечтай приглашать меня на танец.

– А что нужно сделать мне, чтобы заслужить право потанцевать с вами? – вдруг спросил кто-то.

Я мгновенно узнала низкий вибрирующий голос, в котором прозвучали хрипловатые нотки, и забыла, как дышать. Ко мне приближался прекрасный мужчина, который не так давно дремал под раскидистым деревом на границе поместья Лавлейсов, и с кем я той же ночью предалась жаркой страсти.

Думала, что никогда больше не встречусь со случайным любовником, но мой первый и, как я полагала, последний мужчина, сейчас стоял передо мной.

Глава 23

Честно признаться, я больше испугалась, чем обрадовалась. Это в моём мире царила свобода нравов, и каждый совершеннолетний имел право получать собственный сексуальный опыт, если он в рамках закона. Здесь же подобное поведение жестоко осуждалось обществом, и моя репутация внезапно повисла на волоске.

Одно дело быть брошенной невестой в прошлом и старой девой в будущем, до которой никому нет дела, и совсем другое быть у всех на устах в образе порочной женщины. Спина похолодела, ведь я рисковала потерять не только с таким трудом завоёванные позиции в построении своего дела, но и подвергнуть опасности будущее юной Терсы.

«Кто возьмёт в жёны эту девушку, если в моей добродетели возникнут сомнения?»

В общем, я решила всё отрицать, даже если этот человек предъявит какие-либо доказательства. А перво-наперво, не стоило показывать, что узнала случайного любовника.

– Простите, – я отступила от брюнета и нервно улыбнулась: – Разве мы знакомы?

Тут молчание, воцарившееся при появлении мужчины, разлетелось вдребезги. Гости, собравшиеся вокруг нас, заговорили разом, причём на повышенных тонах, а между мной и брюнетом неожиданно влез Сат Новэрс.

– Вам здесь не рады! – запальчиво выкрикнул он. – Немедленно уходите!

– Возмутительная беспардонность! – прокатились шепотки, и предметом осуждения был вовсе