Землянка для опасных командоров (СИ) - Островская Елена Александровна
Он не договорил.
Не нужно было. Я и так все понимала.
Мы шли по сияющему коридору, и я понимала, что самая сложная часть только началась. Я выиграла первый раунд, притворившись не идеальной дочерью, а мятежной и уставшей женщиной, которой и была настоящая Рея.
Но чтобы вернуть ее полностью, чтобы перестать притворяться, предстояло пройти через ад.
И первый шаг в это пекло был уже сделан.
28. Она хранила всю информацию внутри себя.
Возвращение в апартаменты Дома Героев было похоже на бегство с поля боя, где победа пахла пеплом. Давление спало, оставив после себя дрожь в коленях и пустоту под ложечкой. Кай, хмурый и молчаливый, удалился в свой кабинет — разбираться с последствиями и, вероятно, готовить новые инструкции. Элиан, все еще бледный, пытался что-то сказать, что-то ободряющее, но я лишь молча покачала головой и прошла мимо, в спальню.
Дверь закрылась за мной с тихим щелчком, отсекая внешний мир. Я прислонилась к холодной, гладкой поверхности, закрыла глаза и позволила волне истощения накрыть себя с головой. В ушах еще стоял гулкий голос Отца, а перед глазами — его пронзительный, сканирующий взгляд.
Я сделала несколько шагов и опустилась на край огромной кровати. Просторная, роскошная комната казалась клеткой. Здесь все было Реи: платья в гардеробе, неуместно-дорогие безделушки на полках, даже запах — тонкий аромат незнакомых цветов и озона. И ничего моего.
Ничего, что принадлежало бы Свете Гориной.
Руки сами потянулись к животу, легли на еще плоский, но уже хранящий тайну живот. Двое детей.
Это был единственный факт в этом хаосе, который ощущался по-настоящему, физически. Не воспоминание, не вживленная легенда, а реальность.
“Они наши, — сказал Кай. — Настоящие».
Чужие мужья.
Чужие дети в чужом теле. Тоска сжала горло таким острым, болезненным комом, что я сглотнула слезы.
«Она там есть!» — мой собственный крик эхом отдавался в памяти. Гнев, который прорвался наружу, был чужим. Сильным, яростным, обжигающим. Но чужим. Как завести машину, дернув за проводки и чувствуя, как мотор рычит не твоей мощью.
Я не хотела просто играть роль. Я не хотела быть марионеткой, которую дергают за ниточки Кай и Элиан, спасая свою настоящую жену.
Я хотела… понять. Понять, кто эта женщина, чье тело я заняла? Чей гнев я ощутила? Чьих детей я носила?
Мой взгляд упал на прикроватный терминал — изящную панель для управления системами дома, выхода в сеть, коммуникаций. Рея была техногенным гением, которая разрабатывала вакцины и препараты, изменяющие жизни. Таким, каким я, Света, никогда не была и не могла быть. Мои навыки ограничивались стандартными курсами академии.
Но что, если попробовать?
Дрожащими пальцами я коснулась сенсорной панели. Экран вспыхнул, показав интерфейс на незнакомом, но почему-то интуитивно понятном языке. Мышечная память. Руки сами потянулись к виртуальной клавиатуре.
Я закрыла глаза, пытаясь не думать, а чувствовать. Чувствовать, как бы поступила она. Не Рея-дочь-командор, а Рея-бунтарка. Та, что злилась на отца. Та, что ненавидела быть инструментом.
– Она всегда вела дневники, — вспомнились слова Элиана во время ночного инструктажа. — Но не текстовые. Она считала их ненадежными. Она записывала все в чистом коде, в скрытых потоках данных… Говорила, что только так можно быть уверенной, что мысли останутся твоими.
Скрытые потоки данных.
Где она могла их хранить? Не в общих сетях. И не на личном сервере, доступном Отцу.
И тут меня осенило. Ее тело. Она хранила всю информацию внутри себя.
Я резко встала и подошла к зеркалу-гардеробу. Снова посмотрела на незнакомое лицо.
– Элиан говорил об энергетическом отпечатке. О моей мутной ауре.
А что если её технологии были ещё глубже? Что если она, параноидальный гений, нашла способ зашифровать саму себя не в железе, а в плоти? В собственной нервной системе, в уникальных паттернах мозговой активности.
Мне нужен был не терминал.
Мне был нужен доступ к медицинскому сканеру.
К тому самому, что использовала Аврора.
Я рванула к двери, но замерла на пороге.
Идти к ним? Просить?
Они не позволят.
Они будут пытаться контролировать процесс, боясь меня повредить.
Нет.
Это должно было быть только мое. Только между мной и той, что заточена внутри… меня.
В спальне был личный санузел. И там, я заметила утром, была панель экстренного вызова медика и… базовый сканер состояния организма. Для аристократов, следящих за здоровьем.
Я заперлась в ванной. Сердце колотилось, как бешеное. Это было безумием. Я не знала, что делаю.
Я включила сканер. Яркий луч света прошелся по моему телу сверху вниз.
— Показать биоэнергетическую карту, — произнесла я, стараясь подражать холодному, профессиональному тону Авроры.
На экране возникла трехмерная голограмма моего тела — изящная светящаяся фигура. Большая часть светилась ровным голубым светом. Но в области головы и позвоночника пульсировали странные, хаотичные разводы — золотые и стальные. Два потока, которые не смешивались, а боролись. Это было визуальное воплощение моего хаоса.
— Поиск скрытых data-потоков в нервной активности, — выдохнула я следующую команду, молясь, чтобы система поняла меня.
Голограмма завибрировала.
Золотые разводы замерли, а стальные вдруг выстроились в сложные, идеально симметричные узоры. Код. Это был чистый, незамутненный код. Не память. Не эмоция.
Информация.
И вдруг голограмма моего тела на экране пропала. Ее сменил один-единственный, мерцающий символ — стилизованное солнце, пронзенное мечом. Герб Дома Эос. И под ним — строка ввода.
Она не просто хранила данные в себе.
Она поставила на них пароль. Пароль, который знала только она.
– О, нет! Рея, как ты могла? - схватившись за голову, застонала я и ударила кулаком по стене. - Зачем? Зачем?
29. Связь с Реей.
Отчаяние снова накатило на меня. Я была так близко! Обхватив голову руками, я лихорадочно думала.
Что бы она использовала? Число? Звание? Имя Кая? Элиана? Нет, слишком очевидно. Она была параноиком. И так просто не установила бы обычный код.
И тут меня снова озарило, да так, что я ощутила прилив невероятной силы.
Чистое, ясное чувство, пришедшее ниоткуда.
И слова, которые пронеслись в голове метеором.
«Когда ты отдал меня этим двоим, как награду?»
Гнев Реи. Её боль. Не на мужей.
На отца. За то, что он подарил её, как вещь. Отдал тем, кого она не знала и не любила.
Дрожащим пальцем я потянулась к панели и набрала не слово, а дату.
Тот самый день, который Элиан вбивал мне в голову всю ночь. День её свадьбы. День, когда её подарили.
Я нажала «ввод».
Экран взорвался светом.
Это был не текст. Это был каскад ощущений, образов, мыслей, пронёсшихся с невероятной скоростью. Воспоминания, но не как картинки, а как чистая суть.
Её воспоминания…
“Холод металла под пальцами в первой детской лаборатории. Восторг от первой собранной схемы. Гордость во взгляде Отца, редкая, как солнечный луч в пасмурный день. Потом — разочарование, когда он увидел в ней лишь инструмент. Боль от первого предательства. Стратегии, расчёты, бессонные ночи за проектами, которые присваивал себе её отец. Решение никогда больше не доверять ему ничего по-настоящему ценного. Решение спрятать саму себя так глубоко, как только возможно. И… тихая, запретная нежность к двум мужчинам, данным ей в награду. Страх перед ними. Постепенное таяние льда. Первое доверие. Первая настоящая улыбка Кая, обращённая к ней, а не к солдату. Первая ночь с Элианом, где не было долга, а было… желание.”
Это был не дневник. Это была её душа, обращённая в данные. Это было до мурашек и до кома в горле. Это как заглянуть в душу человека, словно открыть книгу, запретную, которую никто и никогда до тебя не открывал.
