Академия Аркан - Элис Кова
Я обвожу взглядом трибуны. Студенты затаили дыхание. В полумраке их лица расплывчаты, и я не могу различить выражения. Но стоит моему взгляду зацепиться за Каэлиса — всё остальное будто стирается.
Я не вижу, что он чувствует. Но ощущаю — словно жар от пламени — исходящее от него неодобрение.
Нет. Это не просто неодобрение. Это ненависть.
Да, ты ненавидишь меня. Ты презираешь меня так же сильно, как я презираю тебя.
Я умудряюсь опуститься в поклон и не упасть лицом в мрамор. Добавляю изящный жест — вытягиваю руку в сторону. Выпрямляюсь, перехожу через круглый зал, обходя Чашу Аркан. Только тогда толпа учеников начинает шептаться, и я могу лишь догадываться, что именно они обсуждают после такого выступления.
Погружённая вновь в почти кромешную темноту, я поднимаюсь по лестнице. Путь раздваивается, но правая сторона перекрыта. Вдалеке я различаю силуэт стража, и по спине будто ногтем царапает холод. Это, должно быть, дорога для тех, кто провалился.
Я продолжаю путь вверх и оказываюсь в роскошной гостиной. И именно эта роскошь будит во мне злость. Нас здесь ждёт комфорт, пока других уже клеймят и уводят на смерть.
На моих глазах в этом году — двадцать пять посвящённых. Я не знаю, много это или мало, но начинали мы с более чем сорока. Значит, этого точно недостаточно.
Я сразу замечаю тех, кто сидит в дальнем углу, погружённые в разговор только между собой. Аристократы. Это ясно по лёгкой, но ощутимой уверенности в себе, которая отталкивает всех, кто не «из их круга».
Немногочисленные оставшиеся — те, кто не может отвести глаз от шёлка и бархатной обивки, — скорее всего, простого происхождения. Таких, как я.
К моему удивлению — и, если честно, к удовольствию — нас почти вдвое больше, чем благородных.
Я встречаю взгляд, который уже знаю. Лазурные глаза.
— Лурен?
Она весело машет мне с оттоманки, на которой сидит. На её лице — усталость, тень после испытания. Аккуратная причёска распалась, волны волос спадают наполовину. Рядом всё так же сидит её рыжеволосая подруга.
— Рада, что ты тоже прошла, — говорит Лурен, когда я подхожу. В её голосе искренность — и это сбивает меня с толку.
— Спасибо. — Я даже не знаю, что ещё сказать.
Она замечает ожоги.
— О, ты поранилась.
— Поверхностно. Я в порядке. — Я немного взъерошиваю волосы, чтобы прикрыть следы на лице.
— Кто бы мог подумать, что видение может так укусить, — бормочет её подруга, потирая правую руку. От кисти до локтя её кожа в синяках.
— Чаша — древняя магия, — говорю я, опускаясь на край дивана, как можно дальше от той группы мужчин и женщин, с которой они держатся. — Знания о ней очень ограничены.
— Правда? А перед испытанием ты выглядела так, будто знаешь о ней всё, как для обычной претендентки, — скептически замечает Рыжая. Не скажу, что её виню.
Я пожимаю плечами.
— Будь помягче. Это моя немного колючая подруга — Кел, — представляется Лурен.
— Не обязательно всем наши имена объявлять, — бурчит Кел, откидывая ярко-рыжую чёлку с глаз.
— Мы все станем посвящёнными, всё равно узнают, — беспечно отвечает Лурен, не обращая ни малейшего внимания на скепсис Кел.
И если судить по характеру — именно Кел, а не Лурен, идеально впишется в Академию Аркан.
— Твои знания оказались, кстати, — говорит девушка с тёмными волосами и бледной кожей. Я узнаю её — именно она последовала моему совету с юбкой. — Этот трюк с платьем стоил того. Спасибо. — Сейчас её юбка развязана, но всё ещё помята.
— Рада помочь, — отвечаю.
— Непривычно видеть, чтобы кто-то здесь помогал другим, — бросает один из парней. На его лице ничего не читается — во многом из-за взъерошенной массы каштановых волос, отбрасывающих тень на бледные глаза.
— Мы ещё не знаем, сколько мест выделено в домах для посвящённых, — замечаю я. Он явно намекает, хотя, возможно, надеется, что я не пойму. В нём — вся надменная энергия недоросля-лорда. Наверняка считает, что у него больше шансов, чем у нас, простолюдинов, не имевших привилегий заранее узнать об академии. — Возможно, каждому из нас достанется своё место.
Он фыркает:
— Вряд ли.
— А ты вообще знаешь, сколько мест у домов, Фаром? — спрашивает темнокожий парень в очках. Голос у него удивительно низкий, особенно для такого мальчишеского лица. Я подозреваю, что аккуратная щетина — попытка добавить себе возраста.
— Я точно знаю, что она ошибается, Дристин, — отвечает Фаром.
— То есть ты сам ничего не знаешь, — пожимает плечами парень в очках — Дристин.
Фаром резко поднимается, бурчит себе под нос и направляется к группе аристократов в углу:
— Давно потерянная дворянка? Вряд ли можно ожидать от неё образования…
Третий парень, который до этого не проронил ни слова, идёт следом, вместо того чтобы остаться.
Оба садятся рядом с тем, кто с самого начала вальяжно развалился в дальнем углу среди остальных благородных. Его глаза — почти светящиеся, жёлтые, глубоко утоплены в тени под тяжёлыми бровями. Серебристо-белые волосы, короткие и взъерошенные, венчают лицо с чертами, острыми, как клинок. Он встречается со мной взглядом — губы изгибаются в кривой ухмылке, одновременно самодовольной и зловещей.
Дристин закатывает глаза и разворачивается обратно к нам, отворачиваясь от аристократов. Его движение отвлекает меня от парня с серебристыми волосами, но я всё равно чувствую его взгляд — будто иглы под кожей.
— Боюсь, я не расслышал твоего имени.
— Клара Редуин, — отвечаю, всё ещё пробуя на вкус своё новое вымышленное имя.
Его взгляд опускается к моей груди. На мгновение я забываю о булавке… но выражение шока на его лице тут же возвращает меня к обману Каэлиса — и моей лжи.
— Клан Отшельника, — выдыхает он. — Но… вы же все мертвы.
— Похоже, не все, — пожимаю плечами. — Недавно узнала, что у меня дальняя родственная связь. Я едва ли Отшельница по крови, и уж точно не была ею по имени… Наверное, поэтому и выжила, когда уничтожили клан.
Единственный плюс этой лжи в том, что я могу притвориться: для меня всё тоже в новинку. Значит, простительно, если я не до конца разбираюсь в структуре клана или академии. По крайней мере, я надеюсь.
— Правда? Но ты уже так много знаешь об академии, — удивляется Лурен.
— Я быстро учусь.
— Что вполне соответствует Клану Отшельника, —
