Самая рыжая в Академии драконов - Марина Ефиминюк
Соседка сегодня сдавала радынский язык, устаревший, как шляпка ее бабушки. Но на радынском были написаны все старинные фолианты по некромантии и рецептурные лекарства. Подозреваю, именно из-за бабули она и ввязалась в сомнительную авантюру с мертвым языком. Старушка не доверяла аптекарям и подозревала, что ей все время подсовывают неправильные снадобья. Хотя официальная версия, понятно, была другой.
Прежде чем закрыть за собой дверь, Оливия мне задорно подмигнула. Она по-прежнему считала, что Рэдвин просто пытался ухаживать, и называла этот своеобразный способ подкатить «к сердцу женщины через нижнюю чашу Разлома».
— Итак… — Он развел руками. — Что сегодняшним утром хочет добрая хозяйка?
— Я не знаю, что загадать, — призналась ему.
— Сделай, пожалуйста, усилие, прислушайся к себе и выдай желание, — потребовал Рэдвин.
— Хочу сдать зачет, — сухо ответила я.
— Ты серьезно? — как будто с жалостью уточнил Даррел.
— На высший балл, — упрямо добавила я.
— Выбирай: я могу постирать тебе одежду, помыть пол, купить «дракос» и завоевать мир, — принялся перечислять он. — Что именно мне сделать?
— Да я понятия не имею, Даррел! — разозлилась я. — Мне просто хочется пойти на занятия!
На тыльной стороне ладони у Рэдвина вспыхнул злосчастный алый символ, подтверждавший, что я не обманула. Убежденная отличница во мне действительно желала провести привычный день.
— А может, платье хочешь померить? Люциан сказал, что сделал из него конфетку, — спросил он с постной миной, понимая, что не в состоянии немедленно выполнить третье желание и покончить с магической связью. — Я бы пуговички помог застегнуть. Вдруг сработает?
— Хорошо, — сдалась я, проверив часы на стене, но до зачета оставалось достаточно времени, чтобы переодеться. — Давай попробуем.
В первый момент я не узнала собственное платье, да и назвать остромодный наряд банальным словом «платье» не поворачивался язык. Скромная юбка стала узкой и отчаянно короткой. Пуговичный ряд переместился со спинки на грудь. Белых разводов от расплавленного цветка тоже больше не было: от шеи до самой поясницы портной вшил вставку из плотного мягкого кружева. Прежними остались только длинные рукава с фонариком на плечах. И преодолевать усилиями парня пуговички спереди мне хотелось этим утром меньше всего.
Разложив преображенное платье на кровати, я выглянула в коридор. Рэдвин вопросительно изогнул брови.
— Нет, — покачала я головой. — На зачет я в этом идти отказываюсь.
— Чем тебя не устроило платье, староста? — сухо спросил он.
— Длиной.
— Похоже, сегодня я изучаю стихийную магию, — смирившись с неизбежным партнерством, вздохнул Рэдвин и растер веснушчатое лицо ладонями.
Алый символ на тыльной стороне едва-едва теплился, словно намекая, что задание сделать девушку чуточку счастливее полностью провалено. Магией в ближайший час он точно пользоваться не сможет. Ужасная ситуация! Мы же в академии, здесь все устроено так, чтобы студенты каждую минуту учились использовать заклятья и тренировали умения.
Зачет я сдала играючи: попалась легкая тема, написать ее самописным магическим пером на экзаменационном бланке заняло немного времени.
После зачисления в высшие магические заведения Эргана каждому будущему специалисту выдавали заговоренные перья. Подписанные этим пером документы априори считались подлинными и до экзаменов с зачетами без него не допускали. Даже простую контрольную обязывали писать именными перьями.
В самом начале артефакты оставались безликими, но со временем подстраивались под владельца и отражали его характер. Сейчас мое перо было надменно белого цвета, с лаконичным серебряным наконечником. И с ярко-розовой — да просто вырви глаз! — макушкой. Видимо, под цвет моей любимой заколки. Перед выходом ею-то я и сколола тяжелые темные волосы на затылке, чтобы не лезли в глаза и не бесили.
Поставив точку, я аккуратно убрала перо в кожаный чехол и отправилась радовать преподавателя провинциальным акцентом.
— Сдала? — спросил Рэдвин, когда я вышла из аудитории в коридор и даже не успела поделиться радостью.
Оставалось пожать плечами. Надеюсь, вышло не особо самодовольно.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул он, насмешливо разглядывая меня с высоты своего немалого роста. — Я жду.
— Чего? — не поняла я.
Он наклонился и раздражающе пощелкал пальцами у моего уха.
— Желание, староста. Озвучь, чего ты теперь хочешь?
Живот подвело от голода. Утром мысль о завтраке вызывала тошноту, но сейчас, когда схлынуло волнение есть захотелось смертельно.
— Хочу крендель! — выпалила я и невольно сглотнула слюну. — С разноцветной глазурью и сахарной обсыпкой.
Добыть в столовой крендели было так же сложно, как выловить в Разломе востроносую лавовую пипу. По вселенской несправедливости их (крендели, а не пип) пекли только в те дни, когда за стойкой дежурила Берта. Сколько раз ни пыталась, вредная тетка ни разу не продала. Приходилось использовать служебное положение и просить парней, чтобы купили. Они не отказывали из чувства самосохранения — не хотели ссориться со старостой.
Между тем после озвученной просьбы на тыльной стороне ладони у Рэдвина снова вспыхнул алый символ.
— Сейчас принесу тебе крендель, — ухмыльнулся он. — Где у тебя следующее занятие?
Узнав номер аудитории, Рэдвин рванул в столовую. В общем, традиционно из чувства самосохранения добывать мне крендель с глазурью отправился парень, а я заторопилась на семинар по защитным заклятьям.
Оливия появилась в кабинете позже меня. Выглядела так, словно профессор не принимал зачет, а дубасил ее учебником по радынскому по голове. Тесно прижав рюкзак, она плюхнулась рядом со мной на стул, прикрыла глаза и перевела дыхание.
— Напомни мне, Воттер, зачем я пошла учить радынский с некромантами? — проговорила она.
— Чтобы читать бабушке аптекарские рецепты, — предположила я.
— Еще!
— Потому что ты собираешься открывать месторождения алмазов, а в неизведанных местах могут быть надписи на радынском языке, — выдала я официальную версию.
— Точно! — Она щелкнула пальцами. — Именно поэтому. Ну и из-за бабули.
— Не сдала? — с сочувствием спросила я.
— Сдала! Какое счастье, что больше не надо зубрить радыский! — Оливия открыла глаза. — Кстати, исполнитель желаний уже тебя покинул?
— Ушел в столовую за перекусом, — призналась я.
— Исполнение желаний вызывает зверский голод? — рассмеялась она.
— Зачет по алверийскому вызывает зверский голод, — проворчала я. — А Рэдвин просто согласился купить булочек.
— Сама доброта! — Оливия прижала ладони к щекам и покачала головой, превращаясь в воплощенное ехидство. — На собрание клуба он пойдет с тобой? Порадует девчонок?
— Собрание ведь завтра,
