Самая рыжая в Академии драконов - Марина Ефиминюк
Он сунул руки в карманы, склонил голову набок и устремил на меня прямой взгляд.
— Воттер, меньше всего этим солнечным утром я хочу находиться в твоей комнате. Ты симпатичная, но не в моем вкусе. Понимаешь, о чем я?
Я начала стремительно краснеть. Не то чтобы мысль, будто он со мной флиртовал, вызывала восторг, но все равно где-то глубоко внутри, может быть, чуточку льстила.
— Если мы выяснили, что я не пытаюсь к тебе подкатить, то давай ты скажешь, что действительно хочешь, и разделимся до завтра, — сухо предложил он. — Не поверишь, но у меня тоже есть срочные дела, староста.
— На самом деле… — Я прикрыла на секунду глаза, чувствуя, что сейчас издохну от смущения. — Я хочу… погладить платье.
Рэдвин вытащил из кармана руку. На тыльной стороне ладони светился алый знак в виде перечеркнутой загогулины. Возникшая пауза была долгой и значительной. Мне по-прежнему не хотелось верить, что он действительно оказался ко мне привязан странной магической связью, но факты были упрямы.
— Просто сейчас же сходим к кому-нибудь из магистров, да к той же Тиарамире, и узнаем, как нам с этим покончить, — заявила я, начиная лихорадочно запихивать ногу в высокий ботинок, хотя хотела надеть туфли. — Мы не первые и не последние, у кого случилась стихийная магическая связь. Я понятия не имею, почему так произошло, но мы от нее сейчас же избавимся!
— Раздевайся, — сухо бросил Даррел.
— В смысле? — Я замерла в одном ботинке с зажеванным язычком.
— Или тебе погладить какое-нибудь другое платье?
— Ты не слышал, что я сказала?
— Слышал, — согласился он. — Мы ни к кому не пойдем. Не хочу, чтобы о нашем маленьком недоразумении шептались по академии. Во время ревизии обнаружить магическую связь — не самая хорошая идея.
— Рэдвин, ты в своем уме? — честно спросила я.
— Три желания, староста. Как в сказке, — со знакомо нахальной улыбкой напомнил он. — Завтра все закончится.
— Послушай, это неловко и унизительно для нас обоих!
— Тут ты абсолютно права.
— Хорошо, Рэдвин. Твоя взяла, но очень прошу: не надо ничего гладить, — заявила я, стаскивая ботинок. — Я сама все сделаю и захочу что-то другое. Поесть, например. Купишь мне пирожок, и разойдемся с миром.
— Я умею гладить одежду, — проговорил Рэдвин.
Он выглядел настолько серьезным, что спорить с ним не захотелось.
— Можешь… — Я замялась, чувствуя себя очень странно, и указала на дверь: — Выйти на пару минут.
Даррел вышел. Я вытащила из шкафа первое, что попалось под руку, в коридоре между тем раздался женский смех. Мне попалась футболка с надписью на спине «Последняя чистая футболка», которую Оливия подарила в ответ на набор разноцветных носков «неделька», и короткие красные шорты в ромашку. Однако времени капризничать особенно не было. Надела, что достала, и открыла дверь.
С ухмылкой скрестив руки на груди и прислонившись поясницей к подоконнику, Даррел напропалую заигрывал с двумя девушками из соседней комнаты, которые, между прочим, вчера вычитывали нам за непотребный шум. В общем, брал их пачками. Все трое посмотрели на меня, и в коридоре воцарилась гробовая тишина.
— Все готово, — кивнула я.
— Увидимся, Рэдвин, — с милыми улыбками попрощались с ним девушки и, схватив друг друга под руку, двинулись к выходу.
Он вернулся в комнату. Пока я с помощью магии подвешивала в воздухе платье, чтобы было удобнее разглаживать мятый подол, Рэдвин протянул:
— Завтра захочешь постирушки?
— Ты о чем? — не поняла я.
— Футболка у тебя забавная, — намекнул он на надпись и закатал рукава джемпера, открыв крепкие запястья с тонкими кожаными браслетами. На тыльной стороне ладони по-прежнему светился тревожный алый знак.
Вряд ли, предлагая загадать Даррелу сумасшедшее желание, Оливия имела в виду глажку платья, но с самым невозмутимым видом, словно ничего особенного не происходило, он отутюживал подол с помощью заклятья. От его ладоней в воздух шел пар, пахло горячей тканью. Когда последняя морщинка исчезла, алый знак потух. Я выдохнула от облегчения. Казалось, этот хверсов символ так и будет светиться!
— Похоже, я справился, — прокомментировал он, и только-только выглаженное платье свалилось на пол небрежной горкой.
Мы одновременно склонились за ним, шибанулись лбами и отпрянули друг от друга. Застонав, я растерла ушибленное место, но только потянулась за платьем, как мы снова едва не впечатались лбами.
— Я подниму! — резко выпалила я и, схватив с пола платье, хорошенько его встряхнула.
И оно разобралась на составляющие. Рукава отлетели в разные стороны, белая кружевная полоска, пристроченная к подолу, отвалилась. Да и сам подол, отделившись от верха, плюхнулся мне под ноги. Потеряв дар речи, я смотрела на жилетку в своих руках с торчащими по швам нитками. Последней горестной нотой с нее, как размытая гуашевая краска, оставив белые следы, потек вышитый на груди цветочек.
— Даррел… — выдавила я.
— Я просто его погладил! — расставив руки, прокомментировал Рэдвин.
— Ты его разобрал, как конструктор! — воскликнула я, потрясая остатками приличного платья. — А говорил, что магия тебя слушается!
— Но я же не бытовик, а боевик, — парировал он. — Если тебя это успокоит, такого раньше почти никогда не случалось.
— «Почти никогда»⁈ — Я поперхнулась воздухом.
— Давай я подарю тебе новое платье, староста, — внезапно предложил Рэдвин.
— Да не надо новое платье! — рявкнула я. — Как мне вообще могло прийти в голову, что ты говоришь серьезно про эту дурацкую связь? Тебе надо в лазарет, Даррел! Магию подлечить, а заодно и фантазию! Отправляйся прямо сейчас. К утру попустит!
Понятия не имею, как мне хватило выдержки не швырнуть кусок истерзанного платья ему в спину. Зато Оливия, вернувшаяся из Разлома, во время обеда так веселилась, услышав об испорченной одежде, что привлекла взгляды всей столовой и в итоге едва не подавилась до удушья противоядием. С трудом откашлялась.
Потом она рассказала совершенно удивительную вещь, что вчера Николаса Блайка видели за уличным столиком с некроманткой Тайлер Лачи. Невольно вспомнилось, как он, наплевав на учебные правила, внимательно и пристрастно изучал ее документы… Похоже, Ник действительно подобрал заметную девушку и предложил ей сделку. Если подумать, она именно такая: яркая
