Два невольника для светлой - Тиана Макуш
– Ней, тебя же отдали мне. С каким приказом?
– Сопроводить до клана жениха. Слушаться приказов, обеспечить удобство в дороге, питание и защиту при необходимости. Даже ценой собственной жизни.
Показалось, или во время ответа взгляд полукровки словно остекленел? Но ведь про «слушаться приказов» было! Значит – должен? Пока раб. А если…
– А если я тебя отпущу?
Идти одной немного боязно, но почти привычно. И всяко будет спокойнее, хоть и сложнее. Но в этот раз она отобрала у спутника часть запасов и таки засунула в кошель. Не пропадет.
Ней посмотрел на нее с искренним удивлением.
– Мой удел – быть рабом. Свобода не для таких, как я.
И снова этот стеклянный взгляд. Но она пока еще не сдалась.
– Послушай… Мы с Нэриэмой немного не поняли друг друга. Да, я шла к жениху, но не по своему желанию. И уж точно не хочу все-таки к нему попасть. Ты же сам сказал, что должен выполнять мои приказы? Вот мой приказ: мы меняем направление, я хочу в клан Дарината.
– Я должен довести вас до клана Сильдарин и передать жениху, госпожа.
От бессилия снова захотелось плакать, но Майли лишь сжала зубы и зло отвернулась. Не просто так его заклинивает на этом приказе. И этот стеклянный взгляд… Очень похоже на ментальное закрепление, а с этим она что-либо сделать не в силах.
Ментальные маги еще более редки, чем целители – дома, например, такого не было. И что вот теперь делать?
Девушка тряхнула головой и фыркнула. Не получается уговорить, значит, поступит по-другому. Но все равно добьется своего!
Все оставшееся до ночевки время Майли мрачно молчала, раздумывая, что бы ей предпринять. В голове даже мысль об убийстве мелькнула, но девушка тут же отмела ее, испугавшись саму себя – не хватало еще начать останавливать сердца направо-налево из малейшей прихоти!
Так что она обдумывала… да, побег. Самый простой способ, который не навредит никому. Продуктами она запаслась, если расходовать экономно – надолго хватит. Еще и запасное огниво себе забрала. На стоянках она внимательно наблюдала, как им пользовался Ней, потом попробует повторить. Немного помучится, да все равно научится же.
Эльфа было жаль немного – ментальному приказу практически невозможно сопротивляться, да и не выглядел он особо счастливым от его выполнения, – но себя-то жаль больше. Поэтому она залезла на дерево сразу, как там была готова площадка для ночлега, сказавшись усталой, и притворилась, что спит. Для целителя замедлить биение сердца и дыхание – пустячное дело.
Ней еще пошуршал немного внизу, пряча следы их стоянки, потом забрался наверх и устроился недалеко от нее. Через какое-то время дыхание мужчины выровнялось – заснул. Было бы очень хорошо усыпить его поглубже, чтобы точно не помешал, но беда в том, что такое воздействие на сознание доступно не всем целителям. Это же в некотором роде ментальная магия, к ней способность должна быть хоть минимальная, уклон дара.
Майли могла влиять исключительно на физическое состояние тела, как и большинство целителей. Но влиять умела на тончайшем уровне, так что, подождав еще немного, девушка сосредоточилась на энергетических контурах спящего тела и аккуратно… отключила Нею слух и обоняние – на всякий случай. Она точно не знала, но подозревала, что сон воина должен быть очень чутким. А меч на поясе раба говорил, что он все-таки действительно воин, да и как бы она ни ругала Нэриэму, соврать ей в этом Матриарх Шаги-Ла не должна была. Ну смысл-то?
Внимательно прислушиваясь к чужому дыханию и сердцебиению, еще и поглядывая на расслабленного эльфа, Майли осторожно поднялась на площадке, а потом постаралась спуститься, производя как можно меньше шума. И ведь вполне удалось! Потому что навык карабканья по деревьям туда-сюда за последние недели был отточен до высшего уровня.
Оглянувшись на дерево, она вздохнула, но решительно отправилась в выбранном еще с вечера направлении, к горам. Идти в ночи было страшновато, но когда еще-то? К тому же она помнила, что животные в прошедшие недели в лесу на нее никогда не нападали. Но она и хищников-то особо не видела, не говоря уж о том, что ночные могут быть совсем другими. Впрочем, главное – вовремя заметить, а там уж справится, самоуверенно думала девушка.
Какие силы ее хранили, Майли не знала (интересно, светлые в темноте тоже действуют?), но ночь прошла без происшествий. Она, конечно, устала, ведь не отдохнула практически, но спешила уйти как можно дальше от места ночевки. Может, этого хватит, чтобы полукровка ее оставил в покое? Она очень смутно представляла себе, что охотники как-то могут выслеживать добычу по следам, но за ночь же, наверное, эти следы пропадут? Да и Ней не охотник, а воин, это другое…
Насколько она ошибалась в своих наивных рассуждениях, показал раб, нагнавший ее, когда солнце находилось в зените. И напугал своим видом так, что Майли, забыв всякую неприязнь, тут же кинулась к мужчине, казавшемуся раненым – так его шатало, а на посеревшем, осунувшемся лице застыла маска боли. Да и темные круги под глазами, частое поверхностное дыхание, сердце, бьющееся, словно пойманная птица в сетях, говорили, что произошло что-то ужасное.
Однако быстрый осмотр никаких травм не выявил. Удивившись, она все равно подлечила бедолагу и даже отшатнулась, когда Ней, которому явно стало легче, вдруг рухнул на колени, склонив голову, и хриплым голосом произнес:
– Госпожа, прошу вас, если хотите уйти, лучше просто убейте меня. Я даже сопротивляться не буду, если отдадите такой приказ. Это куда милосерднее, чем то, что мне пришлось испытать, когда обнаружил ваше исчезновение. Если, конечно, наказать меня таким образом, не ваше намеренное желание, – добавил он еле слышно и так обреченно, что Майли, все равно услышавшая, испытала дичайший стыд.
Ну откуда она могла знать, что исполнение ментального приказа завязано на физическое состояние?! Хотя… должна была догадаться ведь. Ней говорил же, но она подумала, что «ценой собственной жизни» относится к ее защите, а оказалось – к доставке в клан. Просто полукровка неправильно расставил акценты. Нарочно или нечаянно – неважно.
Вот только теперь выбора не оставалось: убивать она точно не будет, не такое это милосердие в их случае, не необходимое. Придется стиснуть зубы, затолкать вглубь недовольство и идти… надеясь, что что-нибудь случится само
