Отвергнутая - Джеймин Ив

Клыки сверкнули перед моим лицом, когда он зарычал, и я поняла, что это мой последний миг на Земле. Как бы я ни пыталась сопротивляться, он был больше и сильнее, и я умирала от ран, покрывавших мое тело.

Прости, моя волчица.

Я хотела узнать ее получше, но этому не суждено было сбыться.

Может быть, в нашей следующей жизни.

Затем она взвыла, и долгий, отдающийся эхом стон наполнил мое тело, но изо рта не вырвалось ни звука. Джексон наклонился ближе, и как раз в тот момент, когда его челюсти сомкнулись на моем горле, я услышала крик у него за спиной. Это было похоже на голос Торина, но я не была уверена, потому что волк, державший мою жизнь в своих челюстях, вонзил зубы в кожу, и все потемнело.

8

В какой-то момент я смирилась с тем, что следующего дня не будет.

Я в последний раз видела рассвет.

Съела свое последнее тако.

Спела свою последнюю песню.

И хотя я не жалела о том, что бежала и пыталась улучшить свою жизнь, я была чертовски зла из-за смерти. Я, черт возьми, точно не заслуживала такой участи, особенно от рук ублюдков, которые с самого начала превратили мою жизнь в ад.

Но оказалось, что смерти я пока не очень-то нужна.

В лицо мне ударила струя воды, за которой последовала пощечина по моей ноющей щеке.

— Просыпайся, тупая сука, — прорычал голос совсем рядом.

По мере того, как я все больше осознавала происходящее, боль давала о себе знать. С моих губ сорвался стон, тихий и жалкий.

— Надо было оставить ее умирать, — проворчала та же женщина. — Бесполезная сука просто валяется в собственной грязи. Позор оборотням.

— Ну да, бревно в глазу не видно, — пробормотала я, слова были хриплыми и едва слышными. Мои глаза все еще были закрыты, но я почувствовала, что она приближается.

— Что, черт возьми, ты только что сказала?

Я заставила себя улыбнуться, хотя лицо, казалось, горело огнем.

— Я буду говорить медленнее. В… своем… глазу… бревна… не… видно…

В этот момент я едва могла вспомнить, что она сказала. Она как-то назвала меня… Никчемной…? Бесполезной?

— Ты только что назвала меня шлюхой? — огрызнулась она, и боль в моем боку усилилась. В этот момент я почувствовала, как ногти впились в меня из-за ее наполовину измененных рук.

— Точно, — пробормотала я невнятно. — Чуть не забыла. Но да, ты — чертова блядища, и надеюсь, что подхватишь герпес и умрешь от сифилиса после того, как у тебя отвалится член.

Она взревела так громко, что у меня заболели бы уши, если бы мне и так не было так больно, что небольшая боль в ухе не вызывала беспокойства. Ее хватка на мне усилилась, и я издала еще один слабый стон.

— Ты пожалеешь, что не умерла, когда убегала, — пробормотала она с ликованием в голосе. — Моя работа — сломить тебя, пока ты не начнешь молить о смерти, и тогда Виктор возьмет верх.

Теперь я знала, кто это: Глендра, пара альфы. Мама Торина, или, как мне нравилось ее называть, шлюха стаи.

Она была отвратительным оборотнем, которую я ненавидела годами. Она слишком часто вилась вокруг моего отца, как дурной запах, чтобы я могла подумать, что она была кем-то иным, кроме тех, кто жаждет внимания влиятельных мужчин. Она нуждалась в удовлетворении, и, несмотря на то, что у нее была настоящая пара, она, казалось, никогда не могла отвести свой блудливый взгляд. И часть меня все еще задавалась вопросом, не была ли она одной из причин, по которой мой отец напал на альфу. Я бы не удивилась, если бы такая сука, как она, намеренно разыграла драму, закончившуюся убийством.

Несмотря на боль и усталость, я воззвала к своей волчице, и она восстала во мне, как совершенная богиня духа, которой она и была. Теневой Зверь был нашим богом, скорее дьяволом, чем ангелом, и мне понадобится его несгибаемая сила, чтобы пройти через это.

Тьма должна была стать моим призванием, и я позволила ей заполнить меня, чтобы победить этого волка.

Резко наклонив голову вперед, я ударила ее по лицу, сбив с себя ее тощую задницу. Затем я нанесла удар двумя ногами, от которого она отлетела в сторону. Ее крик оборвал тяжелый удар. Она определенно ударилась обо что-то твердое. В этот момент мои глаза были достаточно открыты, чтобы увидеть, как она неподвижно откинулась на спину.

И я точно знала, где мы находимся: в пыточных камерах под главным домом стаи. Именно сюда отвели нас с мамой, когда папа напал на Виктора. Именно здесь нас подвергли «допросу», пока все не убедились, что мы понятия не имели о планах моего отца. В любом случае, это не имело огромного значения; к нам по-прежнему относились как к чертовым прокаженным.

Но, по крайней мере, с тех пор я хорошо ориентировалась здесь. Нет худа без добра?

Глендра оставила дверь в мою камеру открытой, и я воспользовалась возможностью, чтобы убраться оттуда к чертовой матери. Я бежала изо всех сил, радуясь приливу адреналина, зная, что, возможно, это единственное, что помогло мне выжить. Поднимаясь по лестнице так быстро, как только могла, я боролась с тошнотой и головокружением. У меня не было времени на то, чтобы прийти в себя от полученных травм; я должна была сначала добраться до безопасного места.

Снизу я услышала первый звук воя. Глендра звала других волков. Надеюсь, я буду быстрее их…

Добравшись до лестничной площадки первого этажа, я направилась по малолюдной тропинке к выходу, которым часто пользовалась, чтобы ускользнуть. Он находился в стороне от маленькой кухни, и, насколько мне известно, очень немногие знали о нем. Самое приятное в этом выходе было то, что он находился в непосредственной близости от леса.

К вою Глендры добавились новые звуки, голоса и запах волков со всех сторон, но я сосредоточилась и не оглядывалась. По какой-то причине я не умерла от нападения Джексона и не собиралась упускать этот второй шанс.

Когда я выскочила из незапертой задней двери, последние лучи лунного света осветили меня, и мой волк завыла у меня в груди. Было раннее утро накануне полнолуния, и это была лучшая новость, которую я могла получить. Это придало сил не только моему волку, но и остальной