Песнь бездны - Эмма Хамм

И вот он снова вернулся. Ну, она надеялась, что это был он. Вода в бассейне волновалась не случайно. Битси должна была наложить поверх записи картинку пустой ванной. Проверять записи будут не скоро, так что Аня надеялась, что они увидят, как она заходит в ванную, и не станут вторгаться в ее личное пространство, если она вовремя выйдет обратно.

А если кто-то и решит просмотреть запись, то хотелось бы верить, что они не заметят подвоха в картинке.

Тяжело вздохнув, она отбросила волосы за плечо, а потом нервно заправила их за уши. Сложно было понять, чего этот ундина хотел. Но ей было любопытно, так что она ему подыгрывала.

Это существо, очевидно, было твердо настроено что-то до нее донести. Ане нравилось думать, что ундины достаточно умны, чтобы… ну, хотя бы иметь речь. Впрочем, может, у них и не было языка. В этом тоже нет ничего страшного.

В конце концов, кому, как не ей, знать, каково это – не иметь средств общения, которые есть у всех остальных.

Прошлепав босиком к ванной, Аня помедлила. Надо было сделать так, чтобы те, кто за ней наблюдает, поняли: она идет туда надолго. Если она хотела добиться от этого существа хоть какой-то информации, ей нужно было правильно рассчитать время для разговора с ним.

Что сделал бы Туз? Ее связной с другой станции – она не знала, где именно он жил, – всегда казался ей куда храбрее ее самой. Он посоветовал бы ей, например, взять с собой все, что может пригодиться в душе, и нагло врать. Устроить представление века.

Поэтому Туз и звал ее всегда Королевой Червей. Из нее должна была выйти самая убедительная лгунья на свете – по крайней мере, так он всегда говорил. Аня ведь и правда была для каждого человека такой, какой ее хотели видеть.

Фыркнув, она вернулась к столу и набрала разных принадлежностей для ванной. Никто из наблюдателей и бровью не поведет при виде количества пузырьков в ее руках, это она знала наверняка. Решат, что избалованная девчонка захотела расслабиться в бассейне и побаловать себя.

Едва перешагнув порог ванной, она бросила все на пол.

Она уже видела его. Темные каемки плавников высовывались из трубы в ее личной ванной. А если присмотреться, прищуриться как следует, можно было разобрать смотрящее на нее из-под воды лицо.

Это и правда был он. Не то чтобы Аня часто общалась с ундинами, но этого, казалось, она узнала бы из тысячи. Шрамы на плечах, мрачный блеск в глазах, все указывало на мужчину, одержимого какой-то мыслью и едва сдерживаемой яростью.

Может, поэтому ее к нему так тянуло. Он злился, она тоже злилась. Возможно, двум монстрам было суждено найти друг друга. Каждый должен был взорваться либо растратить свою ярость во взаимном столкновении и выдохнуться окончательно.

Но сейчас у нее была мысль.

Присев на корточки у края бассейна, Аня похлопала ладонью по плитке:

– Иди сюда.

Битси шлепнулась на пол на другой стороне комнаты и бросилась к ней, чуть ли не спотыкаясь о собственные ножки. Прыгнула Ане на плечо и, царапая ей кожу торопливыми движениями, залезла на голову, обхватила покрепче и надела линзу ей на глаз.

Вокруг изображения ундины в трубе дрожали слова: «Опасность. Ундина. Не приближаться».

– Теперь, значит, ты боишься ундин? А еще неделю назад требовала, чтобы тебе его показали, – пробормотала Аня и опять похлопала по плитке. – Я просто хочу, чтобы он всплыл. Поговорить.

«Поговорить? – переспросила Битси, и слова завибрировали от возмущения. – Как ты собираешься с ним говорить? Он ундина. Ты человек».

Аня и сама не знала. Но что-то подсказывало ей, что ундина приплыл в город… ради нее. И она не понимала, с чего бы это.

Судя по всему, он был с ней согласен. Потому что еще одного шлепка по плитке хватило, чтобы убедить его вылезти из трубы. Когда она впервые увидела его во всей красе, у нее перехватило дыхание.

ИИ заснял то, как ундина плавал, но на записях он всегда был быстрой тенью в темной воде, толком и не разглядишь, на что похож. Вот так, вживую? Ундина был огромен.

Она не осознавала, что такое пять метров, пока все они не оказались прямо перед ней. Лицо с крупными резкими чертами было хмурым; впору было кинуться обратно в комнату или как минимум описаться. Длинные спутанные волосы лезли ему в глаза, темным водопадом падали на широкие плечи, почти что успешно отвлекая ее от выставленной напоказ могучей мускулатуры.

– Ух ты, – пробормотала она. – Какой ты большой.

И это первое, что пришло ей в голову? Вот дура.

Кожа у него была очень странного цвета. Серая, с темными полосками от ключиц до такого же темного хвоста. И красные пятна! Светящиеся красные пятна, пробегающие по хвосту, свернутому кольцом под водой и частично скрытому в трубе, хотя в бассейне уже толком не осталось места.

Но тут она заметила его руку. Точнее, ее отсутствие. Одна рука у него была большая, сильная, и с таким аппетитным бицепсом, что его хотелось укусить. А вторая? Оторвана подчистую, прямо по центру того же бицепса.

Аня заставила себя отвести взгляд. Ничего удивительного в том, что у него не было руки. Он же жил в океане. Мог потерять ее в борьбе с рыбой, кальмаром, акулой. Где-то там водились огромные киты, по слухам, весьма агрессивные.

Но все же ее глаза метнулись к культе еще раз, и она узнала ожоговые шрамы, поднимающиеся до самого его плеча.

Руку ему сожгло. Точнее, отстрелило. И ее народ был единственным, способным на такое.

Она перевела взгляд на его черные, неподвижные глаза, и он ответил ей тем же.

– Мне жаль, что ты пострадал, – тихо сказала она. – Я знаю, как больно потерять то, что когда-то было частью твоего тела. Это тяжело.

На этих словах он наклонился ближе. Одно движение плавников на его бедрах, и он оказался прямо перед ней. Опершись рукой о край бассейна рядом с ее ладонью, он завис так близко, что она увидела собственное отражение в его темных глазах.

Но тут он открыл рот и заговорил.

Битси заполонила всю линзу красными восклицаниями, но Аня