Слишком долго была хорошей - Мира Айрон
— Паша, но я-то здесь при чём? — растерянно спросила Элина.
Тимофеев остановился, грустно глядя на девушку.
— Понимаю, что говорю только о себе… Но так уж получилось, что никого, кроме тебя, я своей женой не представляю. С тех пор, как увидел тебя два года назад, только о тебе и думаю.
— Скажи, а ты имеешь отношение к тому, что Люда сегодня не пришла на автобус?
— Самое прямое, — вздохнул парень. — Нашёл её и попросил не приходить.
Элина лишь молча покачала головой. В том, что Павел способен кого угодно убедить в чём угодно, она почти не сомневалась.
— Ни в чём нуждаться не будешь, Лина. А я никогда тебя не обижу, — быстро заговорил Тимофеев.
— Но я вовсе не хочу выходить замуж! — испуганно воскликнула девушка. — Во всяком случае, в ближайшее время.
— А я тебя и не тороплю, хотя очень хочется поторопить, что уж скрывать… Знаешь, давай сейчас просто погуляем, я кое-что покажу тебе, а потом ты возьмёшь время на раздумья?
— Хорошо, — быстро согласилась Элина.
Спорить с настойчивым Павлом не хотелось, зато выражение «время на раздумья» казалось очень привлекательным. Кто там наверняка знает, как долго она способна думать и размышлять?
Вскоре они остановились у расчищенной площадки.
— Это мой участок, — сообщил Тимофеев. — Купил под строительство. Здесь будет наш дом.
Элина огляделась: место было очень живописным, вокруг царили умиротворение, спокойствие, которых ей так хотелось и всё время не хватало.
Потом Павел показал девушке не так давно отстроенную современную школу, а после они долго сидели на берегу и разговаривали.
Той же ночью Элине приснилось Лужское, а проснулась она с мыслью, что хотела бы там жить. После всех пережитых мучений и терзаний душа девушки на природе отдыхала и наполнялась жизненными силами.
…Элина и Павел поженились в феврале следующего года, а ещё через полтора года у них родилась дочь Алиса.
Павел сдержал свои обещания: построил дом, обеспечивал семью, никогда не обижал жену, а в маленькой дочке, казалось, души не чаял. У него сложились очень хорошие отношения с родственниками Элины, а её, в свою очередь, приняла как родную семья Павла.
Свёкор и свекровь обожали долгожданную внучку, и Алиса даже не ходила в детский сад, — пока родители работали, девочка была с бабушкой и дедом. Они сами настояли на этом.
Когда Алисе исполнился год, Элина вышла из декретного отпуска и вернулась в сельскую школу, в которой ещё до родов начала работать преподавателем русского языка и литературы.
В коллективе Лину ценили, и очень скоро она стала заместителем директора по учебно-воспитательной работе.
Бурные девяностые, казалось, прошли мимо семьи Тимофеевых.
Алексей, который теперь стал родственником Элины, так и жил от командировки к командировке, от контракта к контракту, и Саша рос практически без отца. Наталья с сыном по-прежнему жили в городе, но на все праздники приезжали к родным Алексея. Были и на свадьбе у Павла и Элины.
Павел получил должность инженера лова и в сезон отсутствовал дома неделями, работал в гавани. Лина воспитывала дочь, работала, вела домашнее хозяйство, занималась огородом и заготовками. Скучать было некогда, впрочем, как и задумываться о том, насколько она счастлива.
Она была уверена, что им с Павлом удалось создать настоящую хорошую семью, а значит, выбор был сделан правильно. Чем недовольствоваться, когда жизнь дружная, а дом — полная чаша?
Единственным омрачающим почти идеальную семейную жизнь моментом стало то, что Элина очень тяжело выносила и родила Алису. А когда спустя шесть лет Павел начал чаще и чаще заговаривать о сыне, Элина всё никак не могла забеременеть. Словами муж её не упрекал, но мрачнел всякий раз после того, как узнавал, что опять нет.
Однажды летним днём Лина, которая была в отпуске, возвращалась с рынка и встретила одну из тёток мужа. Тётя Клава не нравилась Элине, и общение у них не особо складывалось. Лина избегала этой сварливой женщины с вечно одинаковой шестимесячной завивкой на редких рыжеватых волосах, громким голосом и довольно беспардонными манерами.
Но тут вот задумалась, зазевалась и не успела затеряться в толпе. После первоначальных общих фраз разговор вполне ожидаемо перешёл на тему прибавления в семье Тимофеевых. Вопрос: «Ну когда же?» Элине и Павлу теперь не задавал только ленивый, всем было дело до их личной жизни.
— Ох и бабы пошли! — тётя Клава поджала и без того тонкие губы и стрельнула в Элину взглядом небольших светло-карих глаз. — Насквозь больные! Ни выносить, ни родить! Лечиться надо, раз больные! А то ведь уведут мужа, и будешь потом локти кусать!
— Зачем вы это говорите, тётя Клава? — всё-таки не выдержала Лина. — Паша совсем не такой! И вообще ещё ничего не известно…
— Зато другое известно! — махнула рукой собеседница. — Уж почти всё село говорит об этом, только ты в облаках витаешь. Одни книжки на уме! И думаешь, что жизнь такая же, как эти все сказки!
— Не понимаю, о чём вы говорите, — покачала головой Лина, но внутри стало противно-холодно, а под ложечкой засосало.
— Не понимает она! — всплеснула руками тётя Клава. — Давно уж болтают, будто Павел ходит к Римке из их бухгалтерии. А если не́ с чего, то почему болтают? Не бывает дыма без огня…
— Я не хочу об этом говорить, — Элина оборвала тираду тёти Клавы буквально на полуслове и подумала о том, что никогда ещё не разговаривала таким тоном с человеком старше себя. — До свидания, тётя Клава!
Не дожидаясь ответа, Лина резко развернулась и быстро пошла по улице. Она нарочно не обращала внимания на то, что родственница мужа не унимается, продолжает выкрикивать вслед обидные слова.
Многое в голове Элины встало на свои места: то, как замолкают знакомые при виде неё, странные взгляды соседей и коллег… Нужно узнать правду, но вопрос в том, как потом на неё реагировать.
В этот же день, только вечером, Павел вернулся домой пьяный. Это был уже не первый случай за прошедшие полгода, и Лина всегда просто укладывала мужа спать, не устраивала ему ни скандалов, ни разбора полётов. Он послушно ложился и вскоре засыпал. Но сегодня Элина решилась поговорить с ним.
Павел сам прошёл в спальню и сел на кровать, чуть покачиваясь. К счастью, Алиса уже спала, потому не была свидетелем ни этой сцены, ни дальнейшего разговора.
— По какому поводу банкет, Паша? — Элина села
