Графиня на арене - Минерва Спенсер
Джо удивило, что сэр Стэнли не рассказал Таунсендам об их уговоре. Она испытала сильное искушение соврать и сказать, что переедет к ним после окончания сезона, но Эллиот зорко наблюдал за ней, так что она кивнула и сказала:
— Мне нужно еще немного времени, чтобы разобраться со всеми делами.
Особенно важно было переговорить с Хелен, которая все еще ожидала, что Джо не покинет труппу, когда цирк снова откроется.
— Возможно, в следующую пятницу?
Эдит кивнула.
— Девяти дней хватит с лихвой, чтобы все приготовить к вашему приезду. — Ее взгляд скользнул по удобному, но скучному серому платью Джо. — Лучше будет, если вы приедете в чем-нибудь более…
Она отчаянно искала подходящие, необидные слова, и Джо опять соврала:
— У меня есть приличная одежда.
Она, словно извиняясь, покосилась на Эллиота. С другой ложью такой фокус не пройдет.
После встречи с родственниками Джо была так измучена и пребывала в растерянности, что говорить не хотелось и на обратном пути в кебе царило молчание.
— Мне остаться на ночь? — спросил Эллиот, отпирая дверь.
Джо требовалось время для размышлений — и для того, чтобы свыкнуться со всеми переменами, которые уже произошли или вот-вот произойдут в ее жизни, — но в то же время не хотелось оставаться в одиночестве.
Натолкнувшись на обеспокоенный взгляд Эллиота, она поняла, что его общество ей сейчас нужнее, чем возможность побыть одной.
— Останься, пожалуйста.
Эллиот кивнул и вошел в тесную каморку следом за ней. Джо уже не в первый раз задавала себе вопрос, как он относится к ее образу жизни. Считает ли, как сэр Стэнли, Ричард и Эдит, что она прозябает в нищете?
Джо подавила эту мысль и тихонько прищелкнула языком для Ангуса. Тот приоткрыл глаз ровно настолько, чтобы разглядеть ее, после чего снова сунул клюв под крыло и провалился в сон. Хоть цирк и был закрыт и они не работали по ночам, ворон все еще не привык бодрствовать днем.
Джо заметила, что Эллиот смотрит на две коробки, стоящие около уборной, и объяснила:
— А, это от сэра Стэнли. Я в них еще не заглядывала. Хочешь, попьем чаю и вместе посмотрим, что внутри?
— Может, тебе сначала осмотреть вещи одной? — осторожно возразил Эллиот.
Джо улыбнулась и обняла его за талию.
— Ты переоцениваешь мою чувствительность! Я не знала ни одного из родителей, хоть они и дали мне жизнь. Если бы в этих коробках лежали вещи Мунго, я бы относилась к ним иначе, но они принадлежат незнакомым мне людям. Кроме того, — сказала она, чмокнув Эллиота в изысканный аристократический нос с горбинкой, — ты мой любимый, и я не против разделить что-то с тобой. — Джо видела, что ее непривычно нежные слова его тронули. — Давай вытаскивай все оттуда, а я пока приготовлю чай.
У Джо не было никаких особых ожиданий по части того, что больше десяти лет назад ее дед по материнской линии посчитал нужным прислать из диких американских земель в Лондон, но, не считая очаровательного кулона с бриллиантом, золотого кольца и браслета, украшенного драгоценными камнями (скорее всего гранатами), интересными оказались еще три любовных письма матери к отцу, которые Джо лишь пробежала глазами, чтобы понять, что это такое.
Вещей оказалось совсем мало, и Эллиот разложил все на кровати. Они методично все перебрали в поисках хоть чего-нибудь, что могло послужить зацепкой. Здесь было платье, которое, должно быть, принадлежало ее матери: старомодное, из тяжелой парчи, местами потершейся от времени. Имелась также семейная библия ее матери, несколько засушенных цветов и прочие безделушки, назначение которых могло быть известно только их владельцам.
— Кроме вот этого, — Эллиот поднял три переплетенные в кожу книжицы стихов, — здесь нет ничего, в чем могла бы быть зашифрована информация, которую мы ищем.
Джо вопросительно приподняла чайник, и Эллиот покачал головой.
— Еще одна чашка, и я лопну.
Пока рассматривали вещи, они уже выпили по две чашки.
Джо обвела рукой разложенное на кровати скудное содержимое коробок.
— Не так уж много скопили за две жизни, а?
С другой стороны, много ли останется после нее самой, если вдруг завтра она погибнет? Ангус был ее единственной ценностью, и она испытывала ужас при мысли, что может умереть раньше птицы.
Эллиот отложил книжки и внимательно посмотрел на нее.
— Что думаешь о родственниках?
Джо сдвинула в сторону хлам на кровати и плюхнулась рядом с Эллиотом.
— Они явно искренне рады меня видеть, хотя и не знают, что же со мной делать.
— Вам просто нужно время, чтобы узнать друг друга получше.
Джо опасалась, что уж этого добра у нее будет теперь навалом. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, она попыталась успокоиться, когда Эллиот сказал:
— Пришло письмо от бабушки — хочет со мной увидеться.
Джо открыла глаза.
— Когда поедешь?
— Завтра. Если не возражаешь, я хотел бы показать стихи Даниелу Моррисону, я про него тебе говорил. Это как раз по пути к бабушке.
— Да, пожалуйста, — сказала Джо, хоть и не слишком надеялась на шифровальщика. — Все возьмешь?
— Нет, только три книжки из этой коробки.
Джо поняла, что, если Эллиот намерен взять только те книжки, о которых уже известно сэру Стэнли, значит, думает, что его люди станут за ними следить. Она внезапно поняла, что вообще не хочет, чтобы он куда-то уезжал, но все же спросила:
— Ты надолго?
— Не больше чем на три дня. — Он перекатился на бок и с улыбкой коснулся ладонью ее щеки. — Я тебе, наверное, уже надоел, и ты ждешь не дождешься, когда же наконец снова станешь хозяйкой в этом доме и на кровати.
Джо скинула все вещи с кровати, и они со стуком разлетелись по полу.
Эллиот засмеялся:
— Хм, кому-то, я смотрю… не терпится.
Когда она ухватила застежку его штанов, он изогнул брови и кривовато усмехнулся, так что на правой щеке появилась ямочка, которая каким-то неведомым образом меняла все его лицо, делая его мальчишеским и плутоватым.
— Эта вспышка нежности означает, что ты, возможно, станешь по мне скучать?
Джо только фыркнула, повалила его на спину и стащила с него плотно облегающие штаны.
Когда ее рука сомкнулась на его члене, Эллиот застонал и выдохнул ее имя, опуская веки.
Джо с восторгом разглядывала его длинный толстый орган, зажав его в кулаке и массируя от основания до головки и обратно.
Бедра Эллиота начали двигаться, толкая член в тесное отверстие ее кулака, его ноздри дрогнули, когда он взглянул на нее из-под опущенных век.
— Я хочу… в рот.
Джо ухмыльнулась, опустилась
