Страсть в ее крови - Патриция Мэтьюз
– Я знаю, дорогой друг. – Ханна взяла его за руку. – Так вы поможете мне с приготовлениями к балу?
– Бог мой! Как однажды сказал ваш покойный муж, вы своевольная особа! – вздохнул Андре, пожал плечами и всплеснул руками. – Разве я вам когда-то не уступал? Однако вы об этом пожалеете, уверен, – мрачно добавил он.
– Почему? Потому что набожные лицемеры откажутся приехать? Без них обойдемся. Мне нужно видеть молодежь, веселую и очаровательную. К тому же приедут другие, я знаю, что приедут. Дорогой Малколм как-то раз сам мне сказал, что вирджинцам дай лишь повод, чтобы устроить пляски и веселье. Вы же сами говорили мне, Андре, что теперь я стала настоящей дамой.
– Иногда… – вздохнул Андре. – Иногда, дорогая Ханна, этого недостаточно.
Даже Бесс была против бала.
– Бесс, я понимаю, что для тебя это означает много работы, но…
– Дело не в работе, милая. Господи, мне балы нравятся так же, как и тебе. Но тебе, девонька, будет больно. Эти благородные белые люди не одобрят, что ты даешь бал так скоро после смерти массы Вернера.
– Но, Бесс, почти год прошел! – простонала Ханна. – Ты говоришь прямо как Андре.
– А ты прислушайся к этому Андре. Такой джентльмен в подобных вещах понимает. Сперва он мне не очень-то понравился, но он умный. И близко к сердцу принимает твои интересы. Если уж старуху Бесс не слушаешь, послушай его.
Но Ханну было не разубедить.
– На этой неделе разошлю приглашения, и на этом точка!
Бесс покачала головой.
– Господи боже, девонька, похоже, какой-то демон заставляет тебя все время показывать людям язык!
Бесс и Андре были правы. Бал закончился полным провалом.
Ханна тщательно к нему подготовилась, приготовив много еды, выставили обильную выпивку, она также пригласила из Уильямсбурга музыкантов. Попросила Андре придумать и скроить ей новое платье, на этот раз из белого шелка. Ханна вся сияла в блеске драгоценностей, украшавших ее открытые плечи и руки. Андре сказал, что она красавица, даже больше красавица, чем обычно, и Ханна знала, что это правда.
Но гостей приехало обескураживающе мало. Женщин почти не было, а те, кто прибыл, как поняла Ханна, съехались лишь для того, чтобы поглазеть на нее и пошептаться, запретив ошарашенным мужьям танцевать с Ханной. Мужчин было гораздо больше, чем женщин, и по большей части это были холостяки.
– Не понимаю, чему вы так удивляетесь, сударыня моя, – пробормотал Андре. – Вы – главная партия, выигрышный приз для молодых людей.
– Это почему?
– Потому что вы – красавица, потому что вы – вдова. А более всего, богатая вдова.
– Вы хотите сказать, что они хотят на мне жениться? – растерянно спросила Ханна.
– Естественно! – Он снова лукаво улыбнулся. – Теперь они станут изо всех сил гоняться за вами, думая, что вы дали этот бал с целью показать, что вы свободны.
– Но я не для этого все затеяла!
– А они подумают, что именно для этого. О, будьте покойны, дорогая Ханна. После этого вечера они станут ходить за вами по пятам.
– Я вам не верю!
– Моя дорогая Ханна, кем бы вы ни были, но дурочкой вас назвать точно нельзя. – Андре со значением вздохнул. – Скоро вы убедитесь, что я прав.
В течение вечера уныние Ханны рассеялось, поскольку у единственной незамужней дамы было одно преимущество – не было недостатка в кавалерах. С ней всегда был рядом какой-нибудь молодой человек. Она танцевала без устали, и частенько в зале оставалась лишь она с партнером. Андре тоже часто танцевал, галантно ухаживая за дамами. Однако супружеские пары танцевали очень редко.
Тем не менее, Ханна заметила, что все они с удовольствием угощались. Это заставило ее вспыхнуть, и Ханна принялась нещадно кокетничать с мужчинами и холостыми и женатыми. Это сделало ее мишенью для убийственных взглядов собравшихся дам, но она гордо вздергивала голову и продолжала веселиться, частенько прося кавалера принести ей бокал вина.
Внимательно наблюдавший за ней Андре почувствовал жалость. Но очень скоро понял, как же сильно он ошибался. Ханна могла счесть, что бал не удался – отсюда и ее дерзкое поведение, – но было очевидно, что она предается радостям молодости. За ней увивались молодые кавалеры, соперничая друг с другом за ее внимание. Глядя на кружащуюся в танце Ханну со сверкающими в свете свечей, словно золото, волосами, с алыми, как свежая роза, губами, со сверкающими, как алмазы, глазами, с полной грудью, готовой вырваться из плена тугого декольте, Андре гадал, скольким же молодым людям пришлось в смятении бежать на улицу остудить свой мужской пыл.
И вправду, жаль! Он запрокинул голову и рассмеялся.
Неуклюжая полногрудая дама, его партнерша, надула губы и спросила:
– Я что, так плохо танцую, мсье Леклер, что вы смеетесь?
От жуткого ударения на слове «мсье» Андре передернуло. Чтобы скрыть свои чувства, он быстро ответил:
– Нет-нет, мадам, я смеюсь вовсе не над вами. Просто вспомнил шутку. – Он высвободил руку и постучал пальцем по голове. – Как я однажды кому-то сказал, я, наверное, немного того.
От танцев и вина голова у Ханны закружилась. Она сказала кавалеру:
– Мне нужно подышать воздухом. Проводите меня, Джейми?
– С удовольствием, миледи, – ответил Джейми Фалкирк. Он отступил на шаг назад, поклонился и предложил ей руку.
Из всех присутствующих молодых людей Джейми нравился Ханне больше всего. Он был высокий, поджарый, с серьезными зелеными глазами и с огненно-рыжими волосами – не париком, а собственными. Хотя ему было двадцать три года, он показался Ханне каким-то наивным и неискушенным. Ханна чувствовала себя гораздо старше его. Однако в нем ощущалась искренность. Говорил Джейми мало, в то время как остальные ее кавалеры буквально исходили лестью. Хоть и хорошо одетый, он не выглядел щеголем, как многие другие. Плантация Фалкирков была по соседству, на севере, в часе езды от «Малверна».
Снаружи воздух был прохладный, чуточку морозный. Ханна пару раз глубоко вдохнула, прежде чем заметила, что остальные тоже высыпали на улицу. Они оживленно разговаривали, но при виде Ханны умолкли.
Ханна слегка коснулась руки Джейми.
– Вы любите лошадей?
Он удивленно посмотрел на нее.
– Конечно, мадам. Я почти весь рабочий день провожу в седле.
– Тогда давайте прогуляемся до конюшни. Хочу вам кое-что показать.
За спиной у них послышался негромкий разговор, и Ханна улыбнулась, представив, о чем зашла речь.
В конюшне горела всего одна свечная лампа. При виде Ханны Черная Звезда тихонько заржал и вытянул шею, но при виде Джейми попятился.
– Все нормально, красава, – проворковала Ханна. – Джейми – друг. – Она протянула руку и погладила его по подрагивавшей шее. Дрожь постепенно улеглась, и конь снова приблизился.
