Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

— Когда состоится суд надо мной? — спросил Гарри. — Или это одна из тех ситуаций, которую министерство попытается замести под ковер?

— Нет, тут без шансов, — пробормотал аврор справа. — Газеты заходятся в криках, в Визенгамоте хаос... Ничего не решат, пока не изберут нового министра, и для этого нужно вначале выбрать достаточно членов самого Визенгамота, чтобы набрать кворум.

Гарри задумался, чего они вообще ему все это рассказывают. Вели себя авроры достаточно вежливо, но причина оставалась неясной: они боялись его или, возможно, министерство собиралось выставить Гарри героем, с последующим освобождением?

В любом случае, восстанавливать Гарри против себя — пожалуй, не самый умный поступок.

Сбежать будет нелегко, но, как подозревал Гарри, они не знали, что он — анимаг. Благодаря этому задача значительно облегчалась, хотя три человека, все время наблюдавшие за ним, означали, что менять форму ему придется с молниеносной скоростью.

Гарри, пожалуй, смог бы уклониться от заклинаний как минимум двух авроров, в конце концов, он справился с самим Волдемортом. Хотя при наличии третьего охранника риск значительно возрастал. Но все же, как только он освободится, то, скорее всего, сможет отобрать палочку, по меньшей мере, у одного аврора, и после этого битва для них станет уже не столь предсказуемой.

С другой стороны, раскрытие себя как анимага — глупый поступок, если бы его в конечном итоге выставили героем. Гарри очень не хотелось получать срок в тюрьме за побег из нее же, при том, что его оттуда все равно выпустили бы.

Лучше сотрудничать с ними, в природе человеческой заложено ослаблять бдительность рядом с кем-то, кто достаточно долго оказывал содействие. Если и потребуется побег, то он может подождать несколько дней.

После этого Гарри свалит прочь в Америку или Австралию, или, может, куда-то на Карибы, раз уж там имелись англоязычные страны, а он не располагал больше всем временем мира для изучения иностранных языков. Гарри сомневался, что его школьного французского хватило бы, чтобы выжить во Франции.

— Полагаю, никто из вас не играет в волшебные шахматы? — спросил Гарри.

Стражи рядом с ним продолжали сменяться по очереди. Предположительно для того, чтобы уменьшить влияние Гарри на них, неважно, магическое или какое-то еще.

Все охранники вели себя вежливо, но некоторые оказались дружелюбнее других.

Только на третий день Гарри ощутил прилив оптимизма после того, как проснулся и обнаружил рядом Тонкс и Долиша, авроров, которые некоторое время в прошлом выступали его телохранителями.

— Привет, Тонкс, — сказал Гарри. — Долиш... и эм-м...

Он не знал третьего аврора, чей возраст находился в середине пятого десятка. Одежда его не отличалась от того, что носили Тонкс и Долиш, но судя по их взглядам на него, сюда явился кто-то важный.

— Гавейн Робардс, — представился тот. — Я новый министр магии.

— И вы пришли навестить меня? — изумился Гарри. — Человека, обвиняемого в убийстве двух ваших предшественников?

Мысленно Гарри поморщился. Три дня он вел себя внешне приятно, но раздражение внутри от заключения становилось все сильнее. Гарри обнаружил, что мысли его все сильнее склоняются в сторону побега, нелегкого дела, с учетом того, что Азкабан — остров.

Та самая ситуация, когда анимагическая форма рыбы оказалась бы полезна, хотя, с удачей Гарри, его скорее всего просто сожрала бы акула.

Как только получит палочку, надо будет лишь трансфигурировать лодку, и там, в открытом океане, ему может потребоваться вечность на то, чтобы добраться до земли, но в конечном итоге он справится.

— Это мой первый визит после назначения, — ответил Робардс. — У вас, несомненно, много друзей, и дело против вас с обвинением в террористических взрывах разваливается прямо сейчас, во время нашего разговора.

— Да ну? — спросил Гарри.

Он надеялся, что убийство большинства членов фракции чистокровных в Визенгамоте приведет к тому, что оставшиеся участники назначат новых, придерживающихся идеологии, больше схожей с взглядами Дамблдора. Если достаточное их количество оказалось бы на его стороне, то возможно, Гарри удалось бы выйти отсюда свободным и очищенным от подозрений.

— Тем не менее, проверка вашей палочки после того, как вы пришли в себя, выявила довольно... неординарные заклинания, вкупе с несколькими Непростительными.

— Полагаю, вы обнаружите, что никого из погибших не убили Авадой, — заметил Гарри. — Я применял ее только против призванных животных.

— А Империус? — спросил Робардс.

— Его я тоже использовал на животном, — пояснил Гарри.

Одно из достоинств такого ответа — чистая правда, так как Беллатриса и была животным в тот момент, когда Гарри использовал Империус.

Робардс скривился.

— По словам легилимента, работающего на Отдел тайн, вы весьма искусный окклюмент.

Последние три дня у Гарри время от времени возникало ощущение, что кто-то проходится по его щитам, одна из причин повышенной раздражительности. Он развлекал сам себя, создавая фальшивые мысли и воспоминания о следящих аврорах, словно те сидели напротив Гарри, играя с ним в волшебные шахматы.

Гарри пожал плечами и ответил:

— Меня устраивает.

— Достаточно хороший, чтобы Веритасерум, скорее всего, не подействовал на вас, — продолжил Робардс и снова скривился. — Ваше слово против слова тех, кто там находился, и все они мертвы.

— Так удобно, — заметил Гарри.

Робардс подался вперед.

— Дело в том, что никто не может сказать наверняка, как же вы все провернули. Вы прибегли к необычным трансфигурациям, но ни одна из них не смогла бы устроить ту бойню, которую мы обнаружили в министерстве.

— У магглов есть поговорка, — отозвался Гарри, подавляя ухмылку. — Фокусник[42] никогда не раскрывает своих секретов.

Робардс закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Люди говорят, что вы сильнее Дамблдора и Волдеморта, вместе взятых, — заговорил министр. — Это тяжелая ноша.

— Все это будет иметь значение только после того, как я освобожусь, — ответил Гарри.

Робардс оцепенел.

— Вы полагаете, что выйдете на свободу?

— Я спас волшебный мир, — напомнил Гарри. — Министр, в момент ее смерти, находилась под контролем Волдеморта, но я не собирался ее убивать.

— Вы