Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова
— Что ж, есть повод передвинуть подальше от дома.
Саша уже чертил план будущей усадьбы. С восточного края мы прикупили один метр и снова вырыли яму. А для опорожнения старой вызвали специальных чистильщиков. Они сделали все профессионально и быстро — прибыли на грузовике с цистерной, опорожнили, ополоснули, закупорили. Интересно, сколько они получают за свою работу?
Начались большие траты, ожидались крупные приобретения. Но всякий раз доставать деньги из кармана было уже не солидно, и мы купили кошелек, а заодно и матерчатую сумку. А потом разделились: мужчины занялись строительством, я — огородом. Между нами началось негласное соперничество за территорию. Я постоянно отвоевывала землю под семена, ребята — под фундамент и стройплощадку. Они копали траншею, разбрасывая драгоценную почву, а скоро подключили и всех друзей, не задействованных общественным трудом, — Асю с Викой, Пашу и Киру. Против такой оравы мне трудно было бороться, я удерживала позиции, отгородившись маленьким заборчиком.
Когда канава была готова, начали завозить материалы. Купили прицеп и на нем доставляли все необходимое — цемент с песком, разнокалиберные доски, рейки, брусья, стекла и прочее. На это ушли почти все заработанные средства. И с подрастающим урожаем тоже можно было частично распроститься, поскольку грядки сильно страдали от строительства. К слову сказать, с его началом у нас в большом количестве начал появляться мусор. Отходы пиломатериалов, опилки, погнутые гвозди, осколки — все, что уже незачем было хранить. Наблюдательные сторожа, как ни странно, очень высоко оценили наш мусор — в пять баллов, столько же, сколько потянул и прицеп. Мусор знаменовал собой выход на новый уровень жизни, на котором образуются излишки. Оставляем их в бумажном пакете возле калитки, а мусороуборочный контейнер раз в неделю доползает до него и слизывает с дороги.
Благодаря активной помощи друзей и четкой организации работ веранда была сооружена меньше чем за полтора месяца. С ней наш дом увеличился в полтора раза. Дополнительное деревянное помещение, три на два метра, примыкало к кирпичному фасаду, и дверь автоматически становилась внутренней. Новоиспеченная наружная дверь выходила на юг, при ней имелось крыльцо в три ступеньки с козырьком. А вдоль всей восточной стены с небольшим заходом на южную шло окно, точнее, несколько окон впритык друг к другу, разрешеченные диагональными рейками. Все они открывались, из них обозревался наш участок, пустырь, туалет и дорога.
Мы перевесили сюда рукомойник, взяли табуреты и уселись на веранде возле распахнутых окон. Под нами сплошная зелень, вновь разросшаяся после окончания строительства. Кое-где проглядывают оранжевые и розовые бока корнеплодов. Дальше кабачки с ярко-желтыми сочными цветами разбросали всюду свои расхлябанные крупнолистные плети. Огурцы прикрыты пленкой, которая порвалась с одной стороны и полощется на ветру. Судя по густоте кроны, вишенка снова прижилась. А малина разрослась еще сильнее и заслоняет часть забора, оплетенного тугими стеблями гороха.
За забором жизнь обрывается. Дальше пустырь без края и дорога без конца, однообразные до уныния, с той лишь разницей, что по дороге время от времени кто-то движется… Саша достает папиросу и закуривает. Вот она, привычка тратить деньги порознь. Веня смотрит неодобрительно.
— Только одну, — показал Саша. — На работе угостили.
— Кому бы позвонить? — Веня высунулся в окно и обвел взглядом пустырь. — Жаль, ни у кого еще нет телефонов.
Не успели мы согласиться, как он вдруг поднялся и скрылся за дверью гостиной.
— Алло! — слышим мы его взволнованный голос. — Соедините меня, пожалуйста, с хранителями дома номер восемьсот пятьдесят четыре. Спасибо… Алло! Здравствуйте. С вами говорит дом номер восемьсот пятьдесят четыре. А у нас прибавление. Веранда… Да, утепленная. Три на два… Пока нет… Ждем. Ну вот, — Веня вернулся крайне довольный. — И бегать никуда не надо.
Пришли «хранители», обмерили со всех сторон наше новое детище, присвоили 253-й индекс и угостили Сашу еще одной папиросой.
С тех пор мы действительно никуда не бегали за номерами. И зажили хорошо. Я ушла с работы — до смерти надоело скопище нищеты, называющее себя городом, да и огород нуждался в постоянной заботе. А вот Веня, наоборот, нормально устроился. Кочегаром котельной алюминиевого завода. Сорок рублей в месяц. И еще он говорил, что нам тоже надо устроить мини-котельную на зиму. Но я идею не слишком одобряла, видя, каким грязным возвращается он домой. Каждый раз приходилось греть воду и сушить полотенце.
Скоро мы купили еще одно полотенце, второе ведро и хороший новый таз для мытья. Я ставила два полных ведра на самокат и так возила воду из речки. Следующими были три просиженных стула с обивкой, и табуреты окончательно перекочевали на веранду, потом появились еще одна кастрюля, эмалированный ковш, стеклянные тарелки и кружки. Специально для посуды ребята сколотили подвесной ящик с полками и укрепили на веранде, рядом с умывальником. На веранде нашел место и стол — круглый, светлого дерева, который ребята привезли на прицепе. По вечерам мы садились за него, под открытые окна, и пили чай с малиной или крыжовником, слушали радио из комнаты. А еще мы играли в прятки.
Эта игра родилась сама собой, поскольку иногда уже трудно было определить, кто где находится. Где, например, Веня — на веранде, в сарае, за машиной или прилег на кровать? Мы возвели это ежедневное угадывание в ранг игры с одним водящим и двумя прячущимися. Начинали обычно с крыльца. И водил обычно Саша. Он лучше всех умел считать и дольше всех искал. Пока он поднимался по ступенькам и скрывался в дебрях трех комнат, шаря под столами, кроватью и за печкой, мы выскакивали из своих укрытий: я — из-под брезента, покрывающего машину, а Веня — с чердака, — и бежали наперегонки к двери. Случалось, запирали ее снаружи, и Саша стучал кулаками в стенку и кричал: «Сдаюсь!» А потом нам подарили еще одно развлечение.
Надо сказать, это было очень полезное развлечение, прибавляющее индексы в нашу копилку и при этом экономящее деньги. Однажды появились наши сторожа на лимузине и пригласили следовать за ними, посоветовав прихватить тару. Мы припасли два ведра и таз.
— Достаточно? — спрашиваем мы, загружаясь в машину. — А деньги брать?
— Нет. И таз можно оставить.
Но мы не оставили. Против нашего ожидания, охранники сразу повернули направо. Мы проехали мимо лугов, домов, в которые я когда-то носила письма, и очутились в совершенно неизвестных краях. Ребята не обращали внимания на окрестность, их больше волновало, успеем
