Двойник короля 21 - Артемий Скабер
Мужчина остановился в десяти шагах от меня. Окинул презрительным взглядом, отметив жалкий вид. Весь в слизи, крови и обрывках хитина. Его ноздри едва заметно дрогнули. Тонкие губы искривились в гримасе отвращения. Он демонстративно отвернулся, сплюнул на землю, и только потом соизволил заговорить:
— Ты… — в этом единственном слове звучало столько презрения, сколько обычные люди не могут вложить в целую тираду.
— Я, — кивнул, отзеркаливая его манеру. — Ты… — повторил его интонацию и тоже демонстративно сплюнул.
Заметил, как его правая бровь едва заметно дрогнула. Задело. Хорошо. Значит, за маской холодного пренебрежения скрываются эмоции, а где эмоции — там возможность манипуляции.
И что мляха за манеры? Я только что эффектно телепортировался в самый центр его армии, разнёс нескольких его подчинённых и закричал так, что содрогнулась вся серая зона. А он реагирует с таким пренебрежением, словно я какая-то назойливая муха?
Мысленно оценил противника. Не чувствую его магического фона — плохой знак. Значит, или он слишком силён, чтобы я мог ощутить его энергию, или использует какой-то метод скрытия своей истинной мощи. Приготовился к тяжелому бою, одновременно продолжая играть в словесные пикировки.
— Жив? — поморщился мужик, словно сам факт моего существования оскорблял его эстетические чувства.
— Жив, — ответил с вызывающей улыбкой, демонстративно разводя руками. Капли слизи сорвались с рукавов и шлёпнулись на землю. — Более чем. И полон энергии, как видишь.
— Зря. Умрёшь, — продолжил он тем же монотонным тоном.
Эта манера общения начинала действовать на нервы. Мужик явно не страдал от нехватки интеллекта.
— У тебя какая-то проблема с речью? — спросил с насмешливой заботой. — Может, заикание? Или просто словарный запас ограничен? Что-то больше одного слова можешь выдать, или мне нужно говорить проще, чтобы ты понял?
В его глазах мелькнуло нечто, похожее на раздражение. Почти незаметная эмоция, но я уловил её.
— Человек, — наконец-то заговорил он нормально, растягивая слова, словно они были неприятны на вкус, — ты мог убежать. Тебе подарили шанс, не знаю кто и как.
Он сделал паузу, поправляя манжету фрака.
— А теперь ты не уйдёшь отсюда, — продолжил он, делая плавный шаг вперёд. — Твоя кровь… Послужит хорошим компонентом в ритуале моей дочери. Не думай, что если ты убил её жениха, то он единственный. Есть и другие… претенденты.
— Бла-бла-бла, — небрежно махнул рукой. Движение было тщательно рассчитано. Достаточно пренебрежительное, чтобы задеть, но не настолько резкое, чтобы выглядеть как начало атаки. — У тебя нет чувства меры в разговоре. То односложно, будто слов жалеешь, то внезапно такие пафосные угрозы. Определись уже со стилем.
Лицо короля исказила гримаса ярости — настоящей, неприкрытой. Его идеально симметричные черты на мгновение поплыли, становясь острее и жёстче. Глаза вспыхнули красными всполохами, похожими на отблески магмы из глубины вулкана. Даже воздух вокруг него начал дрожать, словно от сильного жара.
— Глупец! — выплюнул он это слово вместе с густой тёмной жидкостью, которая, попав на землю, зашипела, разъедая камень.
— Кто мудрец? — хмыкнул я, делая вид, что не расслышал. — Твоя дочь, Лахтина. По сравнению с тобой… Она сильная, смелая, независимая. А ты — что? Прячешься за армией рабов с ошейниками? Очень впечатляюще, прямо образец для подражания.
Как же его перекосило от этих слов! Черты лица исказились, словно под кожей задвигались какие-то пластины. Тёмные глаза стали ещё больше. Из-под безупречного воротничка рубашки показались странные наросты, будто хитиновые пластины пытались пробиться через человеческую оболочку.
Всё это не просто так, не просто словесная перепалка. Пока мы обменивались репликами, я активно готовился.
Если мой план сработает, то будет больно, сложно и долго. Не буду питать иллюзий — такой противник не падёт без боя. Он явно превосходит меня по силе. Но у меня есть козыри, о которых он не подозревает. Это идеальный исход, который граничит со смертью. Вероятность выживания — процентов сорок, не больше. А пока продолжим подготовку.
«Давай, заларакушка, кушай энергию серой зоны, кушай…» — мысленно подбадривал я артефакт, сросшийся с моей плотью. Чувствовал, как чёрная полоса на предплечье пульсирует. Под кожей словно бежали крошечные молнии, а в месте соединения с источником ощущалось приятное тепло, разливающееся по всему телу.
Странные ощущения. Словно я одновременно пустею и наполняюсь. И это только один из элементов, который я сейчас готовил. Мясные хомячки, получив мои мысленные команды, начали менять позиции.
Большая часть по-прежнему обеспечивала круговой обзор, но некоторые сформировали невидимые скопления над головой и по бокам. Одновременно переместил в карман бутылёк со слизью затылочника. В другом уже лежал шарик Лучшего. Прокрутил в голове как сражался с Рязановым и Топоровым.
— Слушай мужик, — шмыгнул носом, изображая скуку и равнодушие. — Лахтина говорила, что ты слабак и трус. Всегда прикрываешься кем-то. Сам ничего не можешь. Тебе повезло стать королём серой зоны.
Сделал паузу, оценивая реакцию. По напрягшейся шее короля, по вздувшейся вене, пульсирующей под бледной кожей, понял, что попал в цель. Решил добавить масла в огонь:
— Она умоляла меня убить тебя, чтобы ты её не позорил.
Молчание. Тяжёлое, давящее. Даже монстры вокруг замерли, чувствуя растущее напряжение.
— А может Лахтина тебе не родная дочь? — улыбнулся, словно внезапно пришёл к озарению. — А то я не вижу сходства. Она сильная, красивая, умная. А ты… — демонстративно окинул его презрительным взглядом, — полная противоположность.
Попал в десятку! Его ноздри начали раздуваться, словно у разъярённого быка. Папаша оскалился, и его белые зубы сверкнули в полумраке серой зоны.
— Ну давай уже… — издевательски подначил его, принимая боевую стойку. — Приказывай своим монстрам, чтобы напали на меня. Чего ещё от тебя ждать. Сам-то наверняка драться не умеешь.
Это была уже откровенная провокация. Я хотел, чтобы он потерял контроль, чтобы атаковал сам, а не через своих марионеток.
Вроде… Сработало. Он начал меняться. Безупречный фрак затрещал по швам, разрываясь на лоскуты. Белоснежная рубашка пропиталась тёмной жидкостью, похожей на чернила, и растворилась, обнажая кожу, которая на глазах превращалась в что-то иное.
Его тело начало увеличиваться, раздаваясь вширь и вверх. Плечи расширились, конечности удлинились. Кожа приобрела землисто-серый оттенок, затвердевая и превращаясь в хитиновый панцирь. На спине появились наросты, которые быстро превращались в сегментированные пластины. Из-под кожи на предплечьях прорезались острые шипы.
