Проклятый Лекарь. Том 3 - Виктор Молотов
— Господа, — начал я, обводя их взглядом. — Я собрал вас здесь, потому что вижу, что вы все умеете хранить тайны. Это хорошо. Потому что то, что я вам сейчас скажу, не просто должно остаться между нами. От этого зависит жизнь.
Я не драматизировал. А констатировал факт.
— Мы должны помочь этой девушке, — продолжил я, кивнув в сторону Аглаи. — Речь идёт не просто о преследовании со стороны бывшего любовника. Её жизнь в прямой, непосредственной и быстрорастущей опасности.
Я сделал паузу, давая словам вес. Затем продолжил:
— У меня есть план, как найти Серого Волка. И как решить проблему. Окончательно. Но время уходит. Каждый час промедления уменьшает наши шансы на успех и увеличивает риски для неё.
Я снова посмотрел на Аглаю. И закончил:
— Её медленно убивают. И если мы не поторопимся, к завтрашнему дню спасать будет уже некого.
Глава 17
— Если мы не найдём Серого Волка и не уничтожим душевный якорь, — я посмотрел на каждого из присутствующих по очереди, — Аглая умрёт. Нам повезет, если это растянется на несколько дней, но проверять лично мне не хочется.
Я выдержал паузу. Краткую, но достаточную, чтобы вес моих следующих слов стал осязаемым, как давление на грудную клетку. В небольшой комнате для консилиумов повисла звенящая тишина.
Ярк побледнел.
Вся его профессиональная выдержка, броня из десятилетий службы, треснула и осыпалась. В его глазах был не просто страх за подопечную. Это был холодный ужас специалиста, осознавшего, что он провалил главную миссию своей жизни.
Реакция Долгорукова была полной противоположностью.
Он подался вперёд, и в его глазах вспыхнул тот самый азартный огонь, который я видел у ветеранов перед хорошей, безнадёжной дракой. Он не видел трагедии.
Он видел приключение. Интересная пара. Один готов убивать из чувства долга и страха. Другой — исключительно от скуки. Ценные активы, если правильно их использовать.
— Аглая, — обратился я к ней. — Покажи господам причину нашей спешки.
Девушка вздрогнула, словно её толкнули в бок. Потоки Живы вокруг неё, входящие в состав ауры, заметались в панике, сжимаясь и расширяясь. Она покраснела до корней волос и инстинктивно плотнее запахнула рубашку.
— Но это же… неприлично, — пробормотала она, глядя в пол.
Аристократическое воспитание.
Даже на пороге смерти оно диктует свои абсурдные правила. Унизительная метка бандита — это личная трагедия, которую нужно скрывать. Демонстрировать её посторонним мужчинам — социальное самоубийство.
— Милая моя, — я активировал свой лучший врачебный тон: спокойный, немного усталый и не терпящий возражений. — Когда речь идет о жизни и смерти, такие понятия, как «приличия», уходят на второй план. Я — врач. Для меня человеческое тело — это механизм, требующий починки. Они — наши союзники. И они должны знать, насколько серьёзная поломка, чтобы действовать решительно. Хотя сам механизм, надо признать, собран весьма недурно.
Аглая медленно, словно раздеваясь перед палачом, спустила ворот свободной рубашки с плеча.
Синяя дыра размером уже с десятирублёвую монету зияла на месте, где должна была быть нежная кожа. Она не кровоточила. Она просто… отсутствовала. Пустота, светящаяся изнутри холодным, потусторонним светом.
Как я и предполагал, моя заплатка к этому времени слетела.
— Мать честная! — выпалил Ярк и тут же спохватился, его лицо окаменело. — Простите, Аглая. Граф… он знает?
— Разумеется нет, — ответил я за неё. — Вы можете представить его реакцию? Как минимум ухудшение его состояния. Дуэль с половиной московского преступного мира как максимум. С его здоровьем ни то, ни другое нам не нужно.
Я кратко, в самых общих чертах объяснил им природу душевного якоря. Не вдаваясь в технические детали некромантии, я описал его как магический якорь, привязанный к внешнему артефакту, который медленно высасывает жизненные силы носителя.
— Да я этому хрену с горы шею скручу собственными руками! — прорычал Ярк, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — И не просто скручу, а узлом завяжу!
— Знал, что вы так отреагируете, — кивнул я. — Поэтому и позвал. Мне нужны люди с мотивацией.
— Ваше сиятельство! — внезапно воскликнул Долгоруков, обращаясь к Аглае с таким театральным пафосом, что я едва удержался от смешка. Он вскочил, ударил себя кулаком в грудь и картинно поклонился. — Клянусь честью рода Долгоруковых, за вас я тоже порву любого! На британский флаг!
Вот этого я не ожидал.
Взгляд барона, до этого горевший лишь азартом охоты, теперь буквально прилип к Аглае.
Наш военный атташе — на редкость ветреная натура. Ещё на приёме у Бестужева он вздыхал по какой-то загадочной брюнетке из оперного театра, а теперь был готов сложить голову за дочь графа Ливенталя.
Впрочем, неудивительно. Трагическая героиня, смертельная опасность, таинственная рана — полный набор для рыцарского романа. Долгоруков, похоже, любил драму. И, судя по всему, красивых женщин в беде.
— Значит, вот какой план, — начал я, раскладывая на столе карту Москвы, которая оказалась в этом кабинете. Я обвёл пальцем район Замоскворечья. — Используем Аглаю в качестве приманки.
— Исключено! — Ярк ударил кулаком по столу так, что подпрыгнула старая подставка под канцелярию. — Категорически! Даже не обсуждается! Я не позволю использовать дочь графа как наживку для какого-то ублюдка!
Его реакция была предсказуемой. Он профессиональный телохранитель, чья единственная задача — защита объекта. Для него моё предложение звучало так же, как для меня врачебная халатность.
— Знал, что вы так отреагируете, — я улыбнулся. — Поэтому она будет приманкой и не будет ей одновременно. Квантовая приманка, если хотите.
— Это как? — Долгоруков нахмурился, его романтический пыл тут же уступил место практическому интересу военного. — Вы из тех новомодных физиков, что несут чушь про какого-то кота в ящике, который одновременно и жив, и мёртв?
— Вы кого-то под неё загримируете? — догадался более прагматичный Ярк, его гнев начал сменяться профессиональным любопытством.
— Есть у меня одна кандидатура, — ответил я и тут же поймал на себе вспыхнувший взгляд Аглаи. Она всё поняла. В её глазах мелькнула тень улыбки при мысли о двухметровом скелете в её платье. А иного она попросту предположить не могла. Но я тут же покачал головой. — Хотя постараемся обойтись без театральных постановок. В прошлый
