Всем женщинам нравится это - Эрли Моури
Еще резче, насаживаясь на мой стержень, обжигая его своим жаром.
Видимо, боль первого проникновения, сменила сладость очень близкого оргазма. Я ничего не ответил ей, лишь подхватил фею под ягодицы, принялся вонзаться в нее уже без всякой осторожности. Селеста вскрикнула и затрепетала, беспощадно сжимая меня. Я излился в нее через несколько мгновений, стискивая ягодицы волшебницы, осыпая поцелуями лицо.
Когда я открыл глаза, то увидел золотистые крылья за ее спиной, приподнятые, шуршащие концами о столешницу. Селеста прижалась ко мне, оплетая бедрами, крепко обхватив руками, дыша часто, словно после долгого безумного бега.
— Тебе это понравилось, светлейшая госпожа? — спросил я, пытаясь заглянуть в ее приоткрытые глаза.
— Помолчи… — не сразу ответила она, тихонько шевеля тазом, так, что мой стержень, потерявший недавнюю твердость, снова двинулся в ней. — Теперь я понимаю, что произошло с Сэнтой.
— Да. Всем женщинам это очень нравится. Мужчинам нравится не меньше, — сказал я, разжимая объятия.
— Секс… Я хочу, чтобы ты остался со мной, — Селеста так и сидела на столе, опустив голову, глядя на вытекающее из нее семя, смешанное с кровью.
— Немного крови — это не опасно. С женщиной так всегда первый раз, — я поднял с пола ее одежду. — Могу принести полотенце, если подскажешь, где взять.
— Мы сейчас спустимся в мой бассейн — надо помыться. Тебе тоже надо. И ты не ответил: я сказала, что хочу, чтобы ты остался со мной, — ее черные глаза сверкнули, метнувшись ко мне. — Ты же не собираешься уходить?
Что она сейчас имела в виду? Чтобы я просто провел с ней ночь до утра или рассчитывала, что я откажусь от Элли и стану ее мужчиной? Второе как бы неприемлемо. Селеста — роскошная женщина, и всем хороша, особо фигурой, но Элли мне нравится больше. К милой фэлисе у меня появились чувства, может еще непрочные, но они уже были, и я не хочу отказываться от Элли лишь потому, что так хочется этой прекрасной фее или ведьме из темной башни.
— Дорогая, я останусь с тобой до утра. Потом мне надо будет сходить к Элли. Там мои вещи, — пошел я на маленькую хитрость, хотя вещей там было: неработающий смартфон и всякая мелочевка, что осталась на тумбочке. — И Карась, вернее великий прокуратор Райских Земель будет ждать меня у Элли.
— Аллекс, я хочу, чтобы ты жил у меня. Здесь, в башне. Мы можем даже спать вместе, — она смяла платье, которое я подал, прижимая его к груди. Крылья Селеста так и не убрала — они покачивались за ее спиной, тускло поблескивая в пламени свечей.
Конечно, спасть с феей — это охренительный приз. Пару дней назад, я бы счел такое наградой сказочной и невозможной в принципе. Но сейчас… Ну почему я не Карась? Я бы ловко вывернул ее желание так, как мне это удобно! Только у меня другие принципы, и врать я не люблю, хотя делаю это при острой необходимости.
— Селеста, ты мне очень нравишься, и я обязательно буду к тебе приходить… — здесь я на миг задумался, могу ли я обещать ей что-то большее. И сказал: — Если пожелаешь, оставаться у тебя на ночь. Но мне нужно вернуться к Элли. Я собираюсь это сделать утром. Мне обязательно нужно объясниться с ней. Я не хочу, чтобы фэлиса держала на меня обиду и не хочу рвать с ней отношения.
— У тебя не вышел с ней секс — она сама отказалась. Почему ты должен возвращаться к ней? — Селеста наконец убрала крылья и спрыгнула со стола. — Ты хочешь делать секс с ней и со мной по очереди, как прокуратор с Сэнтой и Маэрис?
— Да, — нехотя отозвался я. Она сама подтолкнула меня к ответу, который мне нравился не во всем. Не нравился прежде всего потому, что такие отношения могла не принять Элли. И я сам не особо хотел делить себя на двух женщин. С другой стороны, в этом мире пока еще нет правил в подобных отношениях. Раз так, то эти правила, следует определить самому, как это делал Карась. Я не собирался во всем уподобляться Глебу, но почему бы не позаботиться от том, чтобы моя новая жизнь стала приятнее той, что осталась в родном мире?
— Селеста, пожалуйста, не сердись. Я буду приходить к тебе, и мы будем заниматься сексом. У нас это называется любить друг друга. Так лучше звучит, правда? — спросил я, взяв ее руку.
— Не важно, как это звучит. Важно, что стоит за этими словами. Я сейчас думаю о том, что ты уйдешь к Элии и то же самое будешь делать с ней. Я не знаю почему, но мне от этой мысли нехорошо, — она поджала губы, по-прежнему прижимая платье к груди, отошла к высокому стрельчатому окну.
Я последовал за ней, понимая, что ревность, наверное, прежде обходившая Оулэн стороной, с сегодняшнего дня пожаловала и сюда. За окном в чернильно-синем небе мигали звезды. Их было очень много, гораздо больше, чем я видел в детстве летними ночами в деревне.
— Я представляю, что ты с Элли… Как ты сказал? Вы будете любить друг друга днями и ночами, а я буду ждать, когда ты соизволишь прийти ко мне, и чувствовать себя ненужной, словно увядающий цветок. Я так не хочу! — она резко повернулась ко мне. — И не забывай, что все-таки фея. Мое слово и мои заклятия намного сильнее, чем у любой из фэлис. За мной стоит сама Ланита!
— Селеста, не надо так думать и злиться. Разве Ланита поощряет злость? — я взял ее руку, поглаживая пальцы. — Ты мне очень нравишься — говорю это от души. И как ты можешь сравнивать себя с увядающим цветком, если в Оулэне ты самый яркий, самый свежий цветок? — говоря это, я немного льстил ей. Я понятия не имею о возрасте Селесты, а так же Элли, Сэнты и других фэлис. Вроде как их возраст исчисляется столетиями, но при всем этом Элли выглядела несколько свежее и притягательнее. Если бы я не знал, что она фэлиса, то дал бы ей не более 25 лет. Селеста выглядела на 35 или даже немного старше: этакая состоявшаяся дама, притягательная своей зрелостью.
