Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
— Потому что мне двадцать один год, а она — бессмертна. Мы еще долго будем ей нужны.
— И ты… не против такого?
— Нет, — вздохнул я, — В чем-то ты был прав. Я мог ненавидеть Дахирима, мог ненавидеть свою жизнь, да и тебя вот, ненавижу, местами, но у нас был не тот бог, который допускает глупые ошибки. Я был его святым, это в моей природе… да и в твоей. Мы бы не смогли провести полтысячи лет в каменной башне, даже усыпанные золотом с ног до головы. Мы бы во что-то ввязались, обязательно.
— Это точно, — уверенно кивнул мохнатой башкой Лунный кот.
— Ну вот. Богиня придает этому смысл. И оплачивает счета. Очень щедро.
— …
— …
— Джо?
— Ммм…?
— Как думаешь, она может превратить меня в… дракона?
— Конечно может, она же богиня, — подтвердил я на полном серьезе, — Но не будет.
— Почему? — удивился и обиделся кот.
— Потому что боги идиотами не бывают, Шайн. Пора бы уже это понять.
///
— Да что вы говорите⁉ — фраза, известная ему как минимум на шестидесяти языках, сорвалась с губ Эфирнаэбаля легко и невесомо, как и миллионы раз до этого.
— Я тебе говорю, эльф! — на него свирепо вытаращилась бородатая физиономия, исполненная пороками и алкоголем под завязку, багровая и страшная как лик демона. Не удовлетворившись отсутствием ужаса и скорби на лице противно доброжелательного собеседника, рожа добыла откуда-то руку, в кулаке которой был сжат острый кривой кинжал, а затем с размаху вогнала нож в столешницу прямо перед Эфирноэбаэлем.
Тот и глазом не моргнул, тут же жадно спросив:
— А что именно вы говорите, молодой человек?
Видимо, когда-то, очень давно, кто-то очень красивый и ласковый назвал это человекообразное убоище «молодым человеком», поэтому искренний интерес эльфа задел какие-то жалкие обгоревшие ошметки души записного головореза. Тот, вместо того чтобы сделать с остроухим нечто противоестественное и откровенно кровавое, начал на него орать, пуча глаза и брызгая слюной.
Несмотря на очевидный недостаток интеллекта, орало это чудовище вполне логичные, с его, чудовища, точки зрения, вещи. Например то, что колдуны заколдовали Адмирала, задурили ему голову, а теперь все сотни капитанов и их экипажи, что отправятся через несколько часов штурмовать Тихийские острова, останутся с носом!
— Почему это⁈ — по-детски наивный вопрос эльфа вызвал вой во всей таверне!
Потому что иначе никак! Не может быть такого, чтобы колдуны поделились чем-то своим, да за просто так! Ну и что, что прибывший маг принял кодекс⁈ Он не так, как надо принял! Не дал его честно развести на волшебную бабу, а что-то свое замутил, паскуда такая! Что это вообще такое⁈ Где это видано, чтобы здесь, у них, дома, маги баб воровали⁈ А потом, считай, дарили?!!
— Не бывает колдунов-первых помощников! — излила свое авторитетное мнение рожа в воздух, — Не бывает! Здесь что-то не то!
С этим были согласны очень многие в данном питейном заведении, но что делать — не понимали. Вроде бы не корову проигрывают, а стартовать будут все вместе, да и плыть недалеко, но вот как-то не хочется лохами быть. Да и колдун этот, опять же, подозрительный такой, собака. Адмирала точно заколдовал. Ну как иначе, тот же сам у руля встал! У колдуна! Сопливого! Сами увезли эту бабу. А что она, Адмиралу не нужна, скажите? Такому мужику и такая баба не нужна⁈ Да как так-то⁈
Обсуждение ширилось, ром лился рекой, а эльф, каким-то чудом остающийся невредимым на этом празднике разгоряченного алкоголем насилия, не только продолжал слушать, но и невозмутимо записывал некоторые вещи. Причем, что характерно, висящий в воздухе свиток, на котором Эфирнаэбаэль чертил свои письмена, великолепно демонстрировал, что эльф очевидно относится к «колдунам гребучим», но почему-то всем пиратам-магоненавистникам было на этот факт плевать с просто поразительной силой!
— Может, капитаны знают больше? — почти себе под нос пробормотал занятый делом эльф, — Так обычно и бывает…
Он сказал это очень тихо, в шуме и гаме бурлящих обсуждений, крепко заваренных перегаром от рома и табака, он не должен был быть услышан, но… далеко не все пираты участвовали в дискуссии и стремились друг друга перекричать. За спиной старого эльфа сидел (а быть может, даже восседал) смуглый остроносый мужчина с шикарными смоляными волосами, большой саблей и куда большими амбициями, прятавшимися прямо на дне его глубоко посаженных глаз. А еще, как вы уже, наверное, догадались, у него были большие уши.
И глубокий, пробирающий до костей голос.
— Капитаны… — пророкотал этим своим голосом медленно вздымающийся с места человек, — Мы можем спросить у кого-нибудь из Конклава Капитанов!
— Демоны бездны! Точно! — рожа, пытавшаяся напугать старого эльфа, просветлела до максимума возможного, а затем побагровела, начав орать про капитанов, но было уже поздно — прислушавшиеся к рокоту смуглого черноволосого мужика, пираты уже выбирались из таверны, унося с собой тревоги, вопросы и изрядную долю рома.
Последним из питейного заведения (то есть даже после заинтересовавшегося сверх меры трактирщика) выбрался и сам Эфирнаэбаэль Зис Овершналь. Покрутив головой, эльф уж было нацелился на следующий трактир, находившийся буквально в нескольких десятков метров, как неожиданно перед ним возникло крупное существо, напоминающее сильно заросшего длинной серебристой шерстью дракона, но ростом всего с человека и без крыльев. Существо молча вытянуло вперед две лапы, сжимающие изрядных размеров свиток. Эльф, взяв предложенное, рассеянно поскреб существо по щекам, от чего оно отчаянно замурчало, а затем развернул и начал читать принесенное, полностью выключаясь из реальности.
После того, как странное существо исчезло, мимо поглощенного чтением эльфа прошли несколько человек. Пара десятков даже, если считать. Их, этих людей, объединяло несколько общих черт. Большинство из них (восемнадцать) вполне могли зарезать родную мать за пару серебрушек, а за золотой даже приготовить из неё бешбармак. Конечно, эльф, попавшийся им на пути, никак не мог впечатлить богатством своего одеяния или хоть какими-то украшениями, но он всё-таки был эльфом, а значит имел абсолютно все шансы быть зарезанным просто на всякий случай.
Однако, ничего подобного не произошло. Негодяи ушли своим путем, а хронист, жадно поглощающий взглядом знаки на пергаменте, остался.
— Подумать только! — искренне восхитился он через некоторое время, — Братья Элебал примирились! Восхитительно! Я обязан их увидеть! Немедленно!
Его левая рука начала совершать невероятно сложное и даже, простите, несколько похабное движение,
