Дух экстаза (СИ) - Greko

— Ты понимаешь, что наделал? — не унимался Отис. — Я уже думал: все! Разошлись наши пути-дорожки. Отделался от тебя и больше не увижу твою наглую рожу. А ты возьми, да и нагрузи меня новым долгом. И что теперь мне, прикажешь, делать?

— Папаша! Не надрывайтесь вы так. Еще пупок лопнет, а мне отвечай перед миссис Чандлер.

Гаррисон зашипел, но в бутылку не полез.

— Сейчас я познакомлю тебя с одним человеком.

Он громко кликнул дворецкого (у него и такой слуга был, хотя корчил из себя рубаху-парня).

— Позови Уилла.

В кабинет бочком протиснулся крепкий боровичок в сером. Усатый и с близко посаженными глазами. Кроме этой детали больше ничего в его внешности и наряде не бросалось в глаза. Руку был готов дать на отсечение, что сейчас мне представят детектива.

— Частный сыщик Уильям Джи Бернс, — подтвердил мою догадку генерал. — Четыре последних года занимался расследованием волны взрывов на металлургических заводах по всей стране. Не удивительно, что господин мэр Александер уже 2-го октября нанял его, чтобы найти виновников бомбической атаки на издательство «Лос-Анджелес Таймз» и мой дом. Расскажи ему, пожалуйста, свою новость.

Я слово в слово пересказал все услышанное в вагон-салоне для курящих экспресса «Голдлен Стейт». Бернс засыпал меня вопросами. Разобрал чуть не по буковкам все нюансы моего перевода беседы.

— Откуда вы знаете русский, мистер Найнс?

— Я британский подданный русского происхождения, — тут выдал ему легальную версию.

— Ты русский⁈ — удивился не на шутку Отис. — Небось, в Маньчжурии воевал? Что же ты допустил, что вам джапы наваляли?

— Меня там не было, — спокойно ответил я. — На другой войне довелось побывать. Да не на одной.

— С бурами что ли? — принялся гадать генерал. — Тогда понятно, откуда у тебя все твои навыки.

Я неопределённо пожал плечами. Знал бы Отис правду, вот бы его переколбасило!

— Коли ты русский, свожу-ка я тебя на ежегодную встречу на Русской реке, а? Слышал про такую? Там важные шишки собираются. Я тебе так скажу: всегда будь в хорошей компании или не будь ни в какой.

— Перебьюсь! Не по душе мне такое сборище.

Еще бы мне не знать о встречах Богемского клуба! О нем какие только небылицы не рассказывают в бульварных газетах! Там, в роще, давшей название двухнедельному слету всех важнейших шишек Америки, неподалеку от местечка Монте-Рио, творилась американская политика и не только. Был бы я правильным попаданцем из топовых книжек, пришел бы в полный восторг. Но я Вася Девяткин, простой парень из будущего, звезд с неба не хватающий. Мне на фиг не сдались все эти игрища с церемонией «сожжения забот» и прочими масонскими ритуалами. Что мне там делать? Пафосно дуть щеки и замогильным шепотом изрекать пророчества? Скоро-скоро начнется великая война — пора покупать акции пороховых заводов! Передайте мистеру Джону Джейкобу Астору, чтобы не вздумал подниматься на борт «Титаника»! Ага-ага, меня быстренько определят в дом шерифа Хилла.[1]

— Ну и дурак! — в сердцах сплюнул генерал.

«Дурак, не дурак, а мозги у меня на месте», — так и хотелось ответить, но я лишь развел руками: не серчай, барин — дураком жил, дураком и помру.

— Нет, нет, мистер Отис, — тут же вмешался Бернс, решивший, что «папаша» и впрямь усомнился в моих умственных способностях. — Информация мистера Найнса на вес золота. Уверен, он сэкономил мне несколько месяцев расследования. Подумать только: ниточки ведут в Детройт. Впрочем, я и сам уже склонялся к этой версии. Самый радикально-анархистски-агрессивный профсоюз — это «Ай-Дабл-ю», мостовики.

Мне его версии ни о чем не говорили. Поэтому я встал, отсалютовал бокалом генералу и громогласно объявил:

— Рад был помочь, дедуля!

— Паршивец! — вновь закудахтал Отис.

… История имела продолжение. После Рождества, которое чуть меня не убило. И виноваты в этом оказались не наши женатые приятели, всем сердцем полюбившие холостяцкие вечеринки в «Берлоге», а наши драгоценнейшие мексиканочки, подлинная жемчужина нашего поместья. Вечно улыбчиво-доброжелательные, они неожиданно подняли бунт.

— Сеньор Найнс, вы такой добрый! — весь ноябрь шептали мне в постели на ушко Кармелиты, Марианны и Изауры. — Не ломайте нам традицию. Рождество в Мексике принято отмечать с 16 декабря и заканчивать на Крещение. Этот праздник зовётся «Ла Посада».

Посада так посада. Погнали!

Ну и «запосадили»! Пропал декабрь. Текила овер зе гланды, томалес с сыром халапеньо, атоле на запивку и… Очнулся под пальмой, привезенной из пустыни Колорадо для моего сада в составе партии, что высадили на Сансет-стрип (жалко, что не банановая — вот бы Ося душу отвел!) Хорошо погуляли три недели. Только зуб слегка шатался. Припомнил, что виновата не драка, а «пирог Трех Королей».[2] Мексиканочки постарались. По ихней зверской традиции в этот пирог запихивали маленькую глиняную фигурку Христа, и каждому должно было достаться от нее по кусочку. Вот и мне тоже досталось — теперь зуб шевелился, если тронуть его языком.

— Ося! — воззвал я к небесам и к игольчатым пальмам. — Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу! — отозвалось откуда-то сбоку.

— Ты точно Ося? — усомнился я, не имея ровным счетом никакого желания крутить головой.

— Я Джо Блюм! — гордо ответила неизвестность. — Испытай меня, раз не веришь!

— Где мы должны быть 15 января? — задал я вопрос с подковыркой. НеОся точно провалился бы.

— На подписании нового контракта с мистером Фордом и на ежегодной встрече с дилерами завода.

— Ты точно Ося! — радостно откликнулся я. Странная жизнь, в которой многое смешалось в не менее странную кучу, вдруг обрела небольшой свет в конце тоннеля.

— А кто интересуется? — спросил Ося, разрушив мою веру в силу молодого поколения противостоять крепким алкогольным напиткам.

— Это же я — великий покровитель братьев Блюм и надежда кинопрокатчиков Калифорнии.

— О, Босс, вы наконец-то нашлись! А вам тут письмецо принесли.

— Хорош придуриваться! Что за письмецо?

— От генерала Отиса.

— Дай сюда!

Письмо содержало просьбу оказать содействие детективу Бернсу по прибытии в Детройт. Что-то этот проныра нарыл.

Помочь Гаррисону? Почему бы и не да? Пусть копится его должок передо мной. Что он там мычал про «хорошую компанию»? Вот пусть и будет в моей свадебным генералом, ха-ха. Клёвый старикан, если глубоко покопаться.

… В Детройте, в отличие от Калифорнии, было зверски холодно. Пришлось прихватить с собой старое пальто с мехом выдры, пролежавшее без дела несколько лет в закромах на радость моли, на горе — Марианне, ответственной за мой гардероб. Хорошо хоть в зале, где собрались представители фордовских агентств, жарко натопили и отсутствовали сквозняки. Нам с Осей, уже отвыкшим от настоящей зимы, пришлось привыкать заново к такой знакомой, казалось бы, разнице температур между улицей и внутренними помещениями.

— А теперь, прежде чем мы приступим к приятной процедуре подписания новых контрактов, я бы хотел, чтобы лучший агент нашей компании, мистер Найнс, поделился с нами своим опытом, — Форд был непривычно многословен. — Уверен, нас ждет впечатляющий и поучительный рассказ — столь же яркий, как и продажи «форда Т» в Лос-Анджелесе. Никогда не забывайте: человек, который перестает учиться, стареет, будь ему двадцать или восемьдесят!

Я вышел вперед на всеобщее обозрение, неожиданно засмущавшись как красная девица.

— Друзья, признаюсь, я небольшой охотник толкать речи перед залом. Колледжей я не кончал, чему-то специально не учился…

— Да тут все такие, Баз! — выкрикнул кто-то из зала. — Толкай ручку газа на полную!

Ха, знали бы вы ребята, откуда все мои познания! Из курилки. Да-да, из курилки при дилерском автосалоне, в котором мне в моем прошлом-будущем довелось поработать в шиномонтаже. В перерывах трепался с менеджерами торгового зала. Они делились смешными и забавными случаями из своей практики. Припомнив эти рассказы, я и выстроил некую продажную систему, которую воплощал на практике.