Архитектор душ - Александр Вольт
Информация про подобные слухи всплыла сама собой в памяти. Громов действительно что-то такое слышал.
— Ха! — снова хохотнул он и убрал руку. — Но все же что ты с ним сделал?
Я отложил нож и вилку.
— Дай руку.
Он без колебаний протянул мне свою огромную, мозолистую ладонь. Я взял ее, нащупал большим пальцем точку на его запястье, там, где проходит срединный нерв, и с силой надавил.
Дварф поморщился, его брови сошлись на переносице, но руку он не отдернул.
— Довольно неприятно, — констатировал он, скривившись.
— На теле человека более трехсот болевых точек, — сказал я с важным видом, отпуская его руку. — Все не прикроешь. Но у вас, у дварфов, насколько мне известно, болевой порог гораздо выше, чем у людей. Ваша нервная система устроена иначе. Соответственно, то, что для тебя сейчас было просто дискомфортно, для обычного человека — крайне болезненно. Это я тебе как человек с медицинским образованием говорю. Я просто надавил на скопление нервных окончаний. Эффектно, но совершенно безопасно. Через пару часов он и не вспомнит об этом. Точно также мне удалось ему придавить скопление нервов за ухом, отчего он завопил второй раз и потерял ориентацию.
Я врал. Искусно, профессионально, смешивая правду с вымыслом. Моей задачей было сейчас оправдать магическое вмешательство. И чем правдоподобнее будет ложь, тем меньше вопросов она вызовет. Судя по тому, как Торбин задумчиво потер свое запястье, он мне поверил или сделал вид, что поверил. А мне большего было и не надо. Достаточно замять вопрос и перевести тему.
Ужин в таверне Торбина затянулся. Дварф оказался приятным собеседником. Раньше мне с ним полноценно поговорить не удавалось, а из прошлого, кроме имени, я ничего не помнил.
Мы говорили о городе, о недавних событиях, о делах в порту. Я больше слушал, чем говорил, впитывая информацию об этом мире как губка. Я узнал о вражде между несколькими торговыми гильдиями, о новом законе, касающемся труда нелюдей, который пытались протолкнуть в магистрате, и о слухах про странные огни, которые видели над морем несколько ночей назад.
Девушки все это время сидели за своим столом и молчали, но я был уверен, что Лидия, с ее-то острым слухом, не упустила ни единого слова.
Также я расспросил дварфа более подробно про отношения между людьми и нелюдями в нашем округе. Торбин во всех красках и с самыми живописными эпитетами рассказал, что он думает насчет расовой неприязни у местных и о делах в пределах Империи.
Оказалось все так, как я и предполагал. Когда-то давно в этих краях жили эльфы, но затем пришли люди. Началась вялотекущая война, и в итоге люди меньше чем за сотню лет вытеснили эльфов с их исконных земель. Леса были вырублены, а на их месте выросли города. Большинство эльфов истребили или изгнали, но в последний момент наступило отрезвление.
Поняв, какую ценность представляют магические способности эльфов, Император взял оставшихся под свое личное покровительство. Теперь они — защищенное законом, но ненавидимое народом меньшинство. По всей Империи их не так много, но они есть, и негласная вражда между людьми и эльфами никуда не делась.
— И вот мы здесь, — закончил Торбин короткую лекцию.
Когда тарелки были опустошены, и пиво допито, мы распрощались с Торбином, крепко пожав руки.
— И, Виктор, — он слегка сжал мою кисть, не давая разорвать рукопожатие. — Маленькая просьба.
— Слушаю, — сказал я, глядя ему в глаза.
— Каталажка для матросов это, конечно, замечательно, но давай обойдемся без этого? Я ни капли не сомневаюсь, что ты можешь их туда упечь за подобное происшествие, — он указал рукой на погром в кабаке. — Но это пришлые моряки, завтра-послезавтра их уже и след простынет, а мне потом разбираться со всем этим, снова показания, снова бумажная волокита, дознание и прочая хрень. Давай обойдемся? Я думаю, что вопрос закрыт.
Я шмыгнул носом.
— Будь по-твоему, Торбин.
Он благодарно кивнул.
— Спасибо. Доброй вам ночи.
— Взаимно, — сказал я, ответив еще одним крепким рукопожатием, которое до сих пор не было разорвано.
Мы вышли на улицу. Город погрузился в теплую бархатную крымскую ночь. С моря тянуло свежим соленым воздухом, который смешивался с ароматом ночных цветов. Легкий туман клубился у ног, смягчая очертания зданий и превращая редкие уличные фонари в мягкие размытые пятна.
Большинство заведений уже было закрыто, и лишь изредка тишину нарушало шуршание шин запоздалого автомобиля. Нам повезло — у обочины как раз тормозило такси с шашечками, и после недолгих уговоров и обещания щедрой платы водитель согласился отвезти нас.
Поездка прошла в полной тишине. Усталость давала о себе знать. Драка, допрос, визит Инквизиции, постоянное нервное напряжение — все это вымотало меня до предела. Девушки, судя по всему, чувствовали себя не лучше. Они сидели по обе стороны от меня, прикрыв глаза. Кажется, они задремали.
Когда мы добрались до дома, и я расплатился, мы прошли во двор и поднялись по лестнице. Я повернул ключ в замке и, войдя внутрь, щелкнул выключателем в холле.
— Сегодня ночью, — сказал я, поворачиваясь к ним, — я настоятельно рекомендую вам не валяться у камина, а выбрать себе комнаты на втором этаже и лечь в нормальные кровати. Всем нам нужен отдых.
— Это все замечательно, — неожиданно подала голос Алиса. В ее тоне не было обычной язвительности, лишь усталость. — Но могу ли я где-то в твоем доме принять душ? Или хотя бы умыться нормально? Я чувствую себя так, будто вывалялась в грязи и рыбьих потрохах.
Я почесал заросший щетиной подбородок. Вопрос был хороший. Очень хороший. После пережитого дня желание смыть с себя всю грязь — и физическую, и метафизическую — было непреодолимым.
— Можешь, — ответил я после недолгого раздумья. — Можете обе.
Вот только я не был до конца уверен, что в этом доме функционирует система горячего водоснабжения. Газ отключен, а значит, и газовый котел не работал. Да, я оплатил долги, но сомневаюсь, что после оплаты долга контора тут же бросила все и ринулась восстанавливать мне подачу газа.
— Можете развести огонь в камине, если хотите. Хоть немного уюта не помешает, — сказал я скорее для них, чем для себя. — Я пока подготовлю для вас полотенца.
Оставив
