Тактик.5 - Тимофей Кулабухов
В водянистых глазах моего собеседника на мгновение вспыхнул огонёк интереса, но тут же погас, утонув в привычном болоте апатии.
— Помощь… — он истерически хихикнул, и смех его был похож на кашель. — Чем я могу Вам помочь? Рассказать, как правильно заполнять накладные на протухшие овощи? Грол — это стена. Непробиваемая. Его тут все боятся. Вы зря с ним связываетесь, господин. Он держит под колпаком и начальника стражи, и мэра. Местные фермеры идут к нему на поклон и дают мзду, чтобы поставлять в тюрьму свои овощи и зерно. А кого он не купил, то запугал. У него в каждом кармане по судье, а его головорезы слушаются только его и никого больше.
— Ну, это многое объясняет, но совершенно меня не пугает. У любой стены есть трещины, — я выложил на стол серебряную марку. В провинции Мизатерри, в зависимости от престижности поселения на три-пять марок можно купить дом с огородиком. То есть в условиях Земли перед ним сейчас лежала бы тысяча долларов США в реалиях девяностых. Учитывая, что конкретно этот бедолага был безработный и нищий, он мог с этими деньгами покинуть пределы провинции и начать новую жизнь, найти работу. Ну или долго и нудно эту сумму пропивать, тут уж как он сам решит и насколько здоровье позволит.
Монета манила писаря как опытная куртизанка озабоченного подростка-гоблина, она просила его сделать всё, чтобы заполучить её.
— Не спрашивай, как меня зовут и никому про наш разговор не рассказывай. А ещё лучше, вообще уезжай из Принстауна. Мне нужны данные по численностям охранения, по их вооружению, маршруты патрулей, наличие магии и боевых магов, где оружейка, примерная численность дежурной группы, данные по уровню подготовки тех, кто на башнях на стене.
— Всё? — моргнул он.
— Не всё. Имена тех, кто берёт взятки. И самое главное, я хочу знать всё о грязных делишках начальника Грола. Обо всём, что он пытается скрыть.
Глаза Деция прикипели к монете. Он облизнулся.
— Вы задумали опасное, господин, — прошептал он, но рука его уже предательски тянулась к серебру.
— Жить в этой дыре и быть должным каждому встречному — куда опаснее, — отрезал я. — Рассказывай.
Бог Дикаис, когда просил меня помочь разобраться с орками туманных гор Оша, прокачал мою память. Я сейчас мог бы вспомнить содержание некоторых лекций в институте. Запоминал я и важные сведения о задуманном мной деле.
Писарь Деций заговорил. Сначала с опаской, озираясь по сторонам, потом всё более увлечённо, подпитываемый ненавистью и жаждой мести, которые годами копились в его тщедушном теле. Слова лились из него грязным, зловонным потоком. Он выложил мне всё.
Про то, как Грол продаёт «налево» провизию, предназначенную для заключённых, заставляя их работать впроголодь.
Про то, как он использует каторжников на лесоповале, торгуя лесом налево, как они работают на полях у местных фермеров, как добывают в нечеловеческих условиях железо из заброшенной шахты. В которой даже упорные гномы посчитали добычу руды нецелесообразной из-за низкого процента металла.
Рассказал, как Грол пытает заключённых, лично присутствия на экзекуциях, за отказ работать, за невыполнение плана, как сажает их в клетки и выставляет на морозе на глазах у других каторжников, а убитых в ходе пыток списывает на «смерть от болезней».
— … а самое главное, — бормотал Деций, его глаза лихорадочно блестели, — он трус. Патологический трус. Он боится громких звуков, боится темноты, а больше всего на свете боится потерять своё тёплое местечко. Его кабинет — на втором этаже главного корпуса, с отдельным выходом во внутренний двор. Он почти никогда оттуда не выходит. Вся его храбрость держится на толстых стенах, хитром плетении интриг и жестокости садиста… А Вы сами, господин, чем занимаетесь по жизни?
— Ээээээ. Что?
— Ну, Вам, допустим, писарь не нужен?
— Кхе. Давай так, если тебе и правда нужна работа и некуда податься, отправляйся в городок Бинндаль, спроси герцога, я там один такой. Если у тебя хватит силы воли туда добраться, поговорим.
…
Трактирщик подсказал мне ещё одного человека, куда как менее приятного и безопасного, чем Деций. Его имя было Влуспенн, но люди именовали его Гробовщиком, и он был торговым представителем банды Лося, шайки грабителей, которую я нанял как наёмников для выполнения своего задания.
Услышав, о чём речь и получив небольшую мзду, он свёл меня с Лосём, и мы с местным лидером ОПГ поговорили. Вернее, я изложил ему, чего от него хочу и что плачу за это ни много ни мало — десять марок. Деньги, для убедительности намерений, я показал. Я ничем особенно не рисковал, показывая бандиту деньги, у меня за спиной маячили братья-квизы.
Надо сказать, что Лось, человек неожиданно умный, несмотря на пугающую внешность, был откровенно удивлён заказом. Сопровождать боевую операцию с оружием в руках, при необходимости применяя его, но стараясь никого не убивать. Это было для него нетипично, потому что никаким наёмником он не был. Но что делать, если других наёмников в округе не было? Так сказать, за неимением гербовой…
— Там, куда я иду, наверняка есть парочка твоих приятелей, которых ты сможешь заодно освободить, а я — помиловать.
— Это куда это? Вы мне не скажете, на что собрались напасть?
— Нет. Встретимся в лесу у брошенной фермы Одноглазого Койуна в полночь, оттуда выдвинемся на место. Никакой предоплаты, не придёшь, ждать не стану. Будьте в масках, это в ваших интересах, но и это не обязательно, просто рекомендация, просто это в ваших интересах. Но из соображений безопасности не могу сказать большего. Прости, но я тебе не доверяю, как и ты мне. Просто разовый заказ и я выполню его с тобой или без тебя.
— Я приду, сэр Рос. Деньги нужны, да и любопытно.
Глава 15
Антикоррупционные методы
Ночь — время воров и влюблённых. Наша банда не была влюблена, мы собирались нарушать закон. Правда, когда в кармане есть полномочия амнистировать кого угодно, включая самого себя, это убирает уголовную составляющую, оставляя только силовую.
От стен тюрьмы несло аммиаком и дешёвым курительным зельем.
Мы стояли в тени чахлого леска, максимально близкого к стене и массивным воротам тюрьмы. Тем самым, которые всего несколько часов назад не стали открываться мне. Тогда я был просителем. Теперь я скорее рассерженный ОМОН.
Я и банда Лося, а их было двадцать четыре человека, которые топтались
