Тактик.5 - Тимофей Кулабухов
— Дохрена дорого.
— Две недели, дешевле не стану.
— Блин, Аная, мне надо этим проектом заниматься.
— А ты думал, я помогу тебе просто по старой дружбе? Я не благотворитель. По дружбе могу подсказать одну лазейку.
— Валяй.
— Грубый ты, Рос. Так вот, есть магический расходник, называется «плащ новичка».
— Что за плащ?
— Это не буквально плащ, это магический комплект. Берёшь человека или там орка какого, в котором ты хочешь пробудить магию, чертишь защитный периметр, что-то вроде пентаграммы, помещаешь туда его и «плащ новичка», активируешь, это и ты со своим навыком магии можешь, плащ разряжается в него. Дым, треск, грохот. И с высокой вероятностью, где-то больше, чем девяносто процентов, он становится магом начального уровня.
— А как понять каким магом он станет, какие у него будут задатки? Я так понял это рандомный фактор? Фомир у меня, например, маг иллюзии и что-то другое ему даётся с трудом. Я так понимаю, что магическое зерно сразу имеет направленность и менять свою природу трудно. То есть, мне надо сразу брать разумного с задатками боевого мага и инициировать, чтобы поставить в строй.
— Заранее ты не сможешь это определить. А хотя не совсем так. Человек так или иначе соприкасается со стихиями или направлениями деятельности. Ты думаешь, ты случайно стал тактиком, Рос?
— Я был тактиком и до встречи с богами, — проворчал я.
— Ты в ваши эти земные игрушки играл.
— Фига себе игрушки, знаешь сколько денег и народа в онлайн-играх? Короче, это моя природа? Я подумаю над этим.
— Суть в том, что если человек был пожарным или кузнецом, он так часто имел дело со стихией огня, и если зародить в нём магию, то он станет магом огня. Если фермером, то магия жизни, если чиновник или писарь, то что-то связанное с цифрами и порядком. Но обучение обычно требует годы и годы.
— А раса? Накладывает отпечаток?
— Ну да, эльфы и гоблины, особенно те, кто на природе живут, скорее всего станут магами жизни. Орки-шахтёры и гномы-рудокопы магами земли. Ну и так далее, но имеет значение реальный жизненный опыт, а не номинальный статус.
— Прикольно. А не подскажешь, где можно такие «плащи новичка» прикупить?
— Нигде, Рос. Они штука дефицитная. Их создают коллегии магов, по сути, закрытые кланы, для собственных целей, никто не торгует ими, хотя бы, потому что все магические кланы против того, чтобы магов становилось много, это создаёт им риски появления великих магов, которыми они не смогут управлять и возникновения новых кланов. А оно им не надо, так что никто ничего никому не продаёт.
— Вот ты умеешь по-женски дразнить, Аная. Показала голые плечи и шасть к себе домой, мол остальное только после свадьбы. Получается, «плащи новичка» есть, но заиметь их я не смогу.
— Ты пронырливый, Рос. Если тебе надо, то придумаешь. Но сразу тебе скажу, они настолько не распространены, что большинство людей, даже и магов, про их существование даже не знают.
— Ладно, спасибо за подсказку.
— Ты можешь поступить проще. Создай на Кмабирийских болотах храм меня, принеси жертвенных быков, я инициирую с десяток жрецов.
— Которых ты же и будешь контролировать. К тому же, десяток — это мало. Мне надо придумать, как неординарно усилить свою армию, а не влезть в божественные разборки.
…
Разговор с богиней отнял у меня все силы, и я забылся прямо там, где спал, на старой сырой кровати.
План был запущен. И его уже никто не мог остановить.
* * *
Дорога до Принстауна оказалась под стать всему Мизатерри, серой, унылой и бесконечной.
Мы ехали караваном, три телеги, старая гномская, на которой они приехали и две мы докупили у войта Юрбана по цене за четверть марки.
Туда мы запрягли королевских коней, которые от сытой и спокойной жизни стали чувствовать себя лучше, чем в первый раз, когда я увидел их в столице Маэна.
Телегами правили Мурранг, Хрегонн и Фомир. Я и эльф Фаэн были верхом. В телегах было только немного продовольствия, и они были скорее обозом, предназначены чтобы сопровождать наших «добровольцев».
Телеги были простые, крестьянские, скрипели каждой своей доской, словно жаловалась на жизнь, и то и дело норовили развалиться.
Мы были облачены в боевое походное снаряжение, а в нагрудном кармане моего доспеха лежал королевский указ, сложенный вчетеверо.
Посмотрим, как сработает королевская воля не в его пафосном дворце, а в реальной жизни.
Указ давал мне власть и полномочия, это был мой ключ, моя легитимность, моё право. По крайней мере, я на это надеялся.
— Не нравится мне всё это, — проворчал Фомир, в сотый раз за утро поправляя свой потрёпанный плащ. — Тюрьма — это не таверна. Там люди злые. И трезвые. А злые трезвые люди — это самое худшее, что есть в этом мире.
Принстаунская каторжная тюрьма показалась на горизонте после очередного холма.
Эдакий образчик уродства на лике континента Северный Гинн.
Группа больших каменных, приземистых сооружений из почерневшего от времени камня, обнесена каменной же невысокой стеной с редкими, похожими на гнилые зубы, башенками. Стена не имела боевого хода, но преградой и фортификацией была основательной.
Над единственными воротами, окованными железом, виднелась полустёртая надпись: «Пощади побеждённых».
Учитывая, что из-за тяжёлого труда народ тут дох как мухи, до конца срока, а исчислялся он тут десятилетиями, очень мало кто отсюда выходил, пощада тут была своеобразной.
Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее ощущалась атмосфера этого места. Она была густой, давящей, пропитанной запахом нечистот, страха и застарелого, въевшегося в камни отчаяния. Даже братья-квизы, обычно невозмутимые, как скалы, напряглись, их руки легли на рукояти молотов.
— Крепость, — коротко пророкотал Мурранг, оценивающе глядя на стены. — Только для защиты от выхода. Если что, штурмовать будет трудно.
— Вообще-то мы приехали её не брать, а договариваться, пользуясь королевской властью, — напомнил я, хотя уверенности в моих словах было всё меньше.
Мы остановились в двадцати шагах от ворот. На стене, лениво облокотившись на парапет, стояли двое стражников. Их доспехи были ржавыми, а лица — опухшими и безразличными. Они проводили нас скучающими взглядами, в которых не было ни любопытства, ни угрозы. Просто усталость.
