Император Пограничья 11 - Евгений И. Астахов
Пока мои люди обыскивали помещения, я вышел к останкам червя-Жнеца. Чудовищная туша уже начинала разлагаться, но кристаллы Эссенции внутри оставались целыми. Пятнадцать штук — один гигантский, размером с кулак, остальные крупные и средние.
В результате допроса под Императорской Волей редкие выжившие бойцы Волкодава в массе своей отправились в братскую могилу. Почти каждый из них успел замараться в том или ином непростительном деянии. Похоже, покойный Хасан и персонал подбирал себе под стать. Исключением из этого правила стало буквально четыре человека. Трое из них, получив свободу и живительные пинки, бегом рванули через пустыню в сторону Актау, а четвёртый оказался специалистом весьма ценной и редкой квалификации.
Выяснилось это, когда, стянув брезент, я осматривал полуразрушенный вертолёт во дворе. Грузовая машина, явно дорогая — такие делают только в Бастионах. Оба винта вдребезги, обшивка в дырах от осколков, но критические узлы вроде бы целы.
— Кто пилот?
— Я, — поднял руку худощавый мужчина лет сорока. — Искандер Галиев.
— Откуда вертолёт?
— Предшественник Волкодава купил за семьсот тысяч в Париже. После того, как Хасан его убил, машина перешла к нему, как и я сам, — он пожал плечами. — На ней вашего брата вывозили.
Я положил руки на искорёженный металл. Моя магия потекла по повреждениям, наращивая лопасти, затягивая пробоины. Полчаса кропотливой работы — и вертолёт снова был готов к полёту.
— Будешь на меня работать? — спросил я пилота.
— Буду, — кивнул он без колебаний.
Закончив в крепости, я скомандовал:
— Грузимся!
Вертолёт вмещал двенадцать человек. Нас было восемнадцать бойцов, плюс Святослав и пилот. Во дворе нашёлся грузовой контейнер и специальные тросы. Походе, его активно использовали в тандеме с вертолётом.
Идея родилась почти мгновенно.
— Восемь человек полетят в контейнере, — объявил я.
Бойцы хмуро переглянулись. Лететь в железном ящике под вертолётом — то ещё удовольствие. Тут даже у самого отважного человека возникнут сомнения. И если бы не доверие, которое эти люди испытывали ко мне и моим безумным идеям, уверен, все бы отказались.
— Тянем жребий, — объявил я.
Когда семеро вытянули короткий жребий, я прекратил ритуал, объявив, что восьмым пассажиром коробки стану я.
— Воевода, вы же командир… — начал Евсей.
— Именно поэтому и иду в контейнер. Не могу требовать от вас того, чего не сделал бы сам.
Мы загрузили все трофеи в контейнер, затем залезли сами. Стальную коробку подцепили тросами к вертолёту.
— Взлетаем! — крикнул я пилоту через магофон.
Контейнер качнуло, и мы поднялись в воздух. Я не видел крепость, но чувствовал землю внизу.
— Василиса, Вельский, — связался я с ними. — Начинайте.
Почувствовав, как два геоманта направили свою силу на стены Алтынкалы, я добавил свою мощь. Даже не видя цели, я ощущал, как камни дрожат, трескаются, рушатся. Крепость, простоявшая века, превращалась в груду обломков.
— Кстати, где Скалолаз? — спросил я по связи.
— Нашли тело у восточных ворот, — ответил Тимур. — Червь его достал.
Мирза Бабаев получил что хотел — месть Волкодаву. Правда, ценой собственной жизни.
Вертолёт взял курс на Астрахань.
В темноте контейнера я прислонился к холодной стене. Металл вибрировал от работы винтов, передавая дрожь в кости. Мои люди сидели, привалившись друг к другу — после боя адреналин схлынул, накатывала усталость, и каждый переваривал увиденное по-своему. Игнат тихо храпел, ухитрившись заснуть даже в этой тряске. Кто-то из них тихо выругался — видимо, укачивало. Кто-то закурил, и сразу несколько голосов потребовали затушить.
Мы только что стёрли с лица земли крепость, простоявшую со времён Золотой Орды. Убили легенду преступного мира. И раскрыли заговор, который мог стоить жизни сотням людей.
Сабуров…
Я почти видел его самодовольное лицо, уверенность в безнаказанности. Князь играет в большую политику, двигая людьми как шахматными фигурами. Только вот он забыл главное правило — пешка, дошедшая до края доски, может стать ферзём. И я уже дошёл.
Глава 11
Из-под груды камней показалась рука, потом вторая. Ахмед выполз первым, отряхиваясь от пыли и сплёвывая песок.
— Рустам! Ты живой?
— Определи «живой», — прохрипел сиплый голос из-под обломков. — Если это когда всё болит и во рту вкус могилы — то да, живой.
Ахмед помог напарнику выбраться. Оба снайпера огляделись — от крепости Алтынкала остались руины. Солнце уже поднялось высоко, окрашивая камни в розовый цвет.
— Красиво, — философски заметил Ахмед. — Как закат империи.
— Как моя ипотека после потери работы, — мрачно поправил Рустам.
— Знаешь, что самое обидное? — Ахмед стряхнул пыль с покоржённой винтовки — ствол погнут под прямым углом. — Мы единственные два идиота, которые не успели ни сдохнуть героически, ни свалить вовремя.
— Застряли между, — согласился Рустам, проверяя, цела ли нога. — Как тот анекдот про девственницу на третьем этаже борделя.
— Не знаю такого.
— Потом расскажу. Пошли, до ближайшего города километров восемьдесят.
Они начали спускаться по развалинам. Ахмед подобрал чью-то флягу, понюхал, сделал глоток.
— Вода. Повезло. Кстати, ты заметил? Волкодав так и не выбрался.
— Заметил. Зарплату теперь точно не дождёмся.
— Ты о деньгах думаешь? Нас только что похоронили под тоннами камней, потом откопали, потом снова похоронили, а ты о зарплате?
— А о чём думать? О смысле жизни? — Рустам хромал, но шёл уверенно. — Смысл жизни в том, чтобы дойти до города, найти автобус до дома и забыть эту херню как страшный сон.
— Нет, ну ты видел этого типа? Который стену обрушил?
— Не видел. Сидел под камнями, если помнишь.
— Я про того, который в начале… Он скалы двигал как Магистр какой-то, без слов и без жестов. Просто взял — и полтонны камней полетело.
— Маги так и делают. В чём проблема?
— Проблема в том, что обычные маги хоть пыхтят при этом. А этот — как будто чай размешивал. И знаешь, что ещё странно? Он один пришёл штурмовать крепость. Ну, не совсем один, но впереди всех.
— И?
— Какой нормальный командир с такими способностями полезет сам в мясорубку? Обычно такие сзади стоят, приказы раздают.
— Может, ненормальный. Таких много развелось после последней войны.
Они вышли на дорогу — две колеи в песке, уходящие к горизонту.
— Слушай, а если подумать, — Ахмед закурил, — мы же вроде как свободны теперь?
— В смысле?
— Ну, работодатель мёртв, свидетелей нет, документов на нас никаких. Мы официально не существуем.
— Ага, и денег тоже не существует. И воды на восемьдесят километров. И транспорта.
— Ты пессимист, Рустам.
— Я реалист. Пессимист бы уже застрелился. А я иду. Кстати, помнишь, утром я говорил про судьбу?
— Про билет с датой?
— Вот именно. Так вот, у нас явно не сегодняшние билеты. Иначе бы лежали сейчас
