Вперед в прошлое 12 - Денис Ратманов
— Зато на экзаменах будут поблажки…
Но, похоже, сестра выбор сделала и гнула свою линию:
— С животом в театральный я точно не поступлю. И еще три года дома сидеть, потому что мать помогать не будет… — Она снова замолчала, кусая кубы, а потом вскинула голову: — Короче, я буду делать аборт. Он стоит сто пятьдесят долларов, ну, который вакуумный, платный… Займешь?
— Подожди ты. Может, это просто задержка…
— Я уже не верю, — уронила Наташа и повторила вопрос: — Займешь денег?
Хотелось сказать: «А жалеть не будешь»? «А вдруг потом не сможешь забеременеть»? Но разве я в праве что-то решать за нее? Потому я сказал:
— Конечно. Не волнуйся об этом.
Глава 14
Никогда!
Было воскресенье, предпоследний день января и последний день моей свободы от учебы. С Канальей мы закупились заранее и проработали с утра до двух дня, потом он меня высадил в центре города, возле рынка, и поехал торговать один. А мне предстояли два крайне важных дела: одно очень стремное, второе — ответственное.
Настало время, когда уроки казались мне отпуском, скорее бы в школу! Беззаботные деньки, когда вся твоя обязанность — учиться и писать контрольные.
Каждый ребенок мечтает быть избранным. Бойтесь своих желаний!
За неделю я заработал три тысячи долларов, да две с половиной оставались после всех расчетов с Завирюхиным, итого пять с половиной тысяч — целое состояние. Хоть оборудование для мастерской закупай, хоть грузовик или квартиру приобретай, хоть строй дом.
Деньги должны работать — это я четко уяснил. К тому же такие суммы опасно держать дома, если кто узнает, что хотя бы штука баксов есть, нас вырежут всех. Потому о моем богатстве догадывался только Каналья. Ну и бабушка. Но она конверты, в которых я хранил доллары, не распечатывала, потому и предположить не могла, что спит на золоте.
Ну и в пятницу Каналья внес задаток за участок, где будет мастерская. Дважды мне пришлось ездить к бабушке и просить, чтобы она стала соучредителем АОЗТ.
На этом хорошие новости заканчивались. Анну Лялину выписывали из больницы с двухкилограммовым малышом на руках. Таковы правила: если недоношенный ребенок дорос до двух килограммов, их с матерью отправляют домой. Даже с деньгами решить вопрос не получилось, потому что много нуждающихся в инкубаторе. Если оставить Диану, какой-то малыш может умереть.
Папаша не съехал из комнаты Анны — видимо, твердо уверен, что супруга его простит. Надеюсь, он не успел там прописаться, иначе с изгнанием будут сложности.
Для нас жилья в Николаевке не нашлось, кроме квартиры Красной Жабы. Нас кто-то будто заколдовал. При просмотре вариантов оказывалось, что или хозяева нас обманывали с телефоном: он есть, но у соседей снизу, он есть, но в будущем. Либо они не хотели иметь дел с подростками (хоть Каналью зови, чтобы сыграл отца!), или «уютная квартира» оказывалась убитой и вонючей.
Ну и главная паскудная новость: Наташка застыла в неизвестности. Женские дела у нее так и не начались, а гинекологи и тесты не дают стопроцентный результат на столь ранних сроках. Слышал, кровь сдают, но надо пойти к гинекологу за направлением, а Наташка там никогда не была, и у нее начиналась истерика при одной мысли об этом. Да что там, она не смогла зайти в аптеку и спросить, есть ли тест на беременность. А что люди подумают? Что проститутка, естественно.
Да и есть ли сейчас те тесты с двумя полосками, а если есть, где их достать? Придется самому покупать, хоть тоже приятного мало.
Что касается тошноты по утрам и недомогания — ничего этого не было, сестра носилась, как молодая кобылица. Только бледнела и худела от переживаний. Похудела так, что и пятидесяти килограммов в ней, наверное, не осталось.
Жаль, конечно, что ее выбор таков. Я мог бы здорово помочь ей и ребенку, и рожать бы она поехала в Москву в платную клинику, или в областной центр на худой конец, и в школе я договорился бы, чтобы она сдала экзамены экстерном или как-то так, чтобы поменьше пересекаться с одноклассниками, раз уж ей так важно их мнение.
Дело не в том, что она может потом не родить, это совсем не факт с возможностями современной медицины, а в том, что человеческая жизнь бесценна. Если от одного слова меняется мир, то с появлением нового человека разбегаются не просто круги по воде — начинается настоящее цунами.
Только есть одно условие: решение должно быть Наташиным, а не навязанным мной или кем-то еще.
Итак, дело стремное. Я покосился на аптеку. Мне предстояло страшное испытание — купить презервативы… Нет, хуже — тест на беременность. Можно ли их сейчас достать, я понятия не имел.
От жены я-взрослый слышал, что раньше недельной задержки их покупать бессмысленно, достоверный результат они выдают со второй недели — и это в будущем! Но и дальше смотреть, как изводится сестра, не было сил.
Потому, краснея, бледнея и обливаясь потом, я пристроился в конец очереди за стариком с тростью. Так, я буду пятым. Что ж… За мной встала полная женщина строгого вида.
На кассе была старушка, которая о чем-то расспрашивала аптекаршу, кудрявую рыжую женщину со скошенным подбородком и шеей, похожей на пеликаний зоб, та ей нехотя отвечала. Получив ответ, старушка спрашивала, и спрашивала, и спрашивала, будто бы она и не собиралась ничего покупать, а очередь росла и росла.
Я смотрел на старушку и не мог понять, зачем она это делает. Ей не с кем поговорить? Она нарочно злит аптекаршу, или у нее деменция? Неужели и я в старости таким стану?
Или просто, осознавая, что у нее осталось мало времени, она ворует наше? Какой же страшный он, пока еще далекий мир старческой немощи!
Тетка сзади меня гаркнула:
— Гражданочка, не задерживайте очередь!
Старушка ее не слышала и продолжала расспросы. Наконец аптекарша не выдержала, прямо спросила, будет ли та что-то покупать, не дождалась ответа, отмахнулась от нее и обратилась к мужчине средних лет:
— Вам чего?
Старушка с обиженным видом на него посмотрела, вздернула подбородок и гордо зашагала прочь. Ясно, не бедная бабушка с Альцгеймером, а зловредная Шапокляк.
Простоял я минут десять, а когда пришла моя очередь, покраснел и впал в ступор. Аптекарша пристально на меня посмотрела и спросила вкрадчивым шепотом:
— Презервативы?
Я мотнул головой и сказал вполне бодро:
— Тест на
