Вперед в прошлое 12 - Денис Ратманов
Понимание мгновенно отшибло мой аппетит. Только этого нам не хватало!
Глава 13
Никому нельзя верить!
Время текло мучительно-медленно. Я доедал борщ, не чувствуя вкуса, молился о том, чтобы у Наташки было отравление, а не беременность, и пытался вспомнить ее резус-фактор. Догадываюсь, какая будет ее реакция на «отравление» и какие последуют действия. Если она «отрицательная», эти действия могут разрушить ее жизнь. Отец у нас вроде «отрицательный», мама «положительная»…
Вроде бы давным-давно мама говорила, что мы тоже «положительные», но это неточно.
Да что ж так долго-то⁈
Хлопнула дверь, я в ожидании вытянулся, как сурикат на дозоре, обернулся. Но пришла не сестра, а мама, кивнула мне, посмотрела на Наташкины сапожки.
— Наташка тоже пришла? Бори не будет? — В ее голосе читалась грусть, все-таки он ее любимый сын. Был любимым. Видимо, в ее сердце мало любви, хватает на кого-то одного, теперь этот кто-то — отчим. А поскольку и рабочих извилин мало, до нее не доходит, что отчим может ее бросить, а дети — это навсегда. Таким своим отношением к нам она разрушает между нами связь и становится не любимой мамочкой, а посторонним человеком, которого просто жалко.
Я помотал головой. Она переступила порог и прошептала:
— Ты возьми отбивных, передай ему, вдруг он там голодный.
— Спасибо, ма. Безумно вкусно!
Пришла бледная Наташка, вытирающая рот, уселась на свое место. Мама заподозрила неладное, покосилась на нее с подозрением, постояла немного, не дождалась новостей и удалилась. Я закрыл дверь, взял Наташку за руку.
— Давай выйдем, поговорим.
— На фига? Не видишь, мне дурно.
— Как именно дурно?
— Да мутит, живот болит.
— Одевайся, идем.
— Куда? Я не хочу! — повысила голос она, освободив руку.
Я прошептал:
— Когда у тебя должны быть… женские дела?
— Сегодня, — ответила она и изменилась лицом.
— И где они? Идем, а то мать услышит.
Наташка раздула ноздри, насупилась, накинула пальто, обулась и вышла вместе со мной. Уже в подъезде она прошипела:
— Ты охренел меня в таком подозревать? Это невозможно!
— Тс-с! Дальше отойдем, скажешь, почему возможное невозможно.
Сопя, Наташка семенила следом. Я остановился, когда решил, что мы далеко от любопытных ушей, повернулся к ней.
— Женских дел, как я понял, нет.
— Они иногда опаздывают. Говорю же, я не беременная! Это невозможно.
— Откуда такая уверенность? — спокойно поинтересовался я. — Ты извини, но я за тебя переживаю, и мне нужно знать.
Она закатила глаза, вскинула и сразу же опустила руки.
— Да потому что мы предохранялись! Андрей просил, чтобы я не переживала. Он вообще уверен, что бесплоден.
Вспомнилось обещание Андрея позаботиться о Наташке. Позаботился.
— Прости за бестактность, как предохранялись? Все это время вы пользовались презервативами и проверяли их целостность э-э-э… после всего?
Наташка опустила голову. Я не видел цвет ее кожи в темноте, но был уверен, что она малиновая.
— Нет, — уронила она.
— Он не бесплодный, у него просто было мало женщин! И были они у него недолго, он просто не успел э-э-э… заделать с ними ребенка.
— У него жена была, умерла семь лет назад. Пять лет они прожили.
Дальше я вел себя, как родитель, и читал лекцию, используя память взрослого:
— Прерванный половой акт дает защиту примерно 75%. То есть за четыре месяца риск забеременеть увеличивается до 100%, если все в порядке у тебя и у него. Справки о бесплодии он же тебе не предоставил? Не предоставил.
— Почему ты так утверждаешь? Андрей сказал, что это безопасно.
— Да потому что идиот твой Андрей! — крикнул я и дальше продолжил просвещать старшую сестру: — Стоит молодым девушкам взять зубную щетку в рот, как они беременеют! Там… ну… у него все равно что-то остается, ну, в смазке. — Теперь я покраснел. — А у некоторых всегда есть… — Как же сложно озвучить эту физиологическую и совершенно естественную деталь! — В смазке хвостатые. Так что молись, чтобы у тебя начался понос, и это было просто отравление.
Все-таки как важно половое не воспитание даже — просвещение! Но не только подростки — взрослые на такие темы предпочитают стыдливо молчать. Моим ровесникам даже интересоваться таким постыдно, достаточно вспомнить урок анатомии, когда мы учили половые органы. Парни и взрослые мужчины знают, что Толстой воевал, в каком году было крещение Руси и что у Венеры нет спутников, а Пифагоровы штаны во все стороны равны, но понятия не имеют, что от прерванного акта девушки беременеют.
Наташка шмыгнула носом, еще раз шмыгнула, закрыла лицо руками.
— Ы-ы-ы, какая же я ду-ура! Что мне теперь делать⁈
Я обнял ее.
— Ждать женских дел. На сколько они у тебя опаздывают?
— Два-три дня обычно. Ы-ы-ы!
Мамкой у беременных подростков я еще не был. И стремно, и странно, и… стыдно. Еще была надежда, что все обойдется. Наташка только за ум взялась — и здравствуйте! Такие грандиозные планы коту под хвост! Столько надежд, и все это придется отложить года на три… Если она захочет откладывать.
— Подождем три дня, и будем решать.
Теперь еще об этом переживать.
— Я же спать не смогу, вся изведусь, — пожаловалась Натка. — Вот какой теперь сон?
— И я спать не смогу из-за тебя.
Наташка судорожно вздохнула. Так и стояли мы, обнявшись, у столба погасшего фонаря. Натка всхлипывала, я ждал, когда она успокоится, чтобы мама ничего не заподозрила. Если бы она узнала, начала бы истерить, а этого нам не нужно.
— До субботы ждать, — вздохнула Натка. — Если в субботу не дождусь, то все.
Она отстранилась, села на корточки и обхватила колени. Ей сейчас, наверное, кажется, что ее жизнь кончилась. Я положил руку ей на голову.
— Я не могу тебе ничего советовать. Никто не может. И не слушай советчиков, слушай только себя. Потому что это твоя жизнь и твоя ответственность.
— А он? — пролепетала Наташка. — Ему мне говорить?
— У тебя есть три дня на раздумья. Все хорошенько взвесь и принимай решение.
— Он обещал, что ничего не будет! — Наташка укусила себя за руку. — Подставил меня, урод! Ненавижу! Нельзя никому верить! Ни-ко-му… Только тебе — можно.
В паре взрослых в таких ситуациях виноваты оба, потому что разделяют ответственность. Кроме случаев,
