Архитектор душ - Александр Вольт
А попытка что-то выяснить у того же Корнелиуса во время сегодняшнего разговора могло бы выглядеть… как минимум странно. Тем более, что он и Громов раньше явно виделись и были повязаны какими-то темными делами.
— Сейчас не об этом, — отрезал я, прерывая собственные размышления. — Сначала работа, деньги, а потом все остальное.
Денежный вопрос меня очень интересовал, поскольку хоть на счету имелась не такая уж и маленькая сумма, но так как больше взяточничеством я заниматься не планировал, то, соответственно, приток денег станет меньше.
— Тебя волнует хоть что-нибудь, кроме денег? — спросила Лидия, вскинув брови. Я ничего не успел еще ответить, как ее выражение лица тут же изменилось. Кажется, она поняла, что без этих самых денег, в общем-то, нормальной жизни нет ни у кого. — А… — пробормотала она.
— Ага, — ответил я, улыбнувшись, но, думаю, это скорее напомнило оскал. — Но мы еще обсудим этот вопрос. Не поймите меня неправильно, дамы, но содержать я вас все же не планирую.
Снова я ощутил на себе взгляды, полные удивления, непонимания и возмущения.
— Обсудим позже, это не самое сейчас важное, — сказал я, доставая телефон из кармана. — Куда важнее, что ко мне домой напросился Корнелиус, и мне придется его принять, — последние слова я говорил, сосредоточившись на экране. — Алло, Аркадий Петрович, а вы никуда еще не уехали?
— Нет, сударь, — раздался в трубке знакомый голос, — стою на парковке в минуте от магазина мадам Тюрпо.
— Сейчас приду. Едем в магистрат.
— Как пожелаете.
Через пару минут мы уже тряслись в служебном микроавтобусе по брусчатке в сторону центра города.
— Куда теперь? — спросила Лидия, нарушив молчание. Ее голос был тихим, в нем уже не было прежней ненависти, лишь тревога перед предстоящей встречей.
— В Магистрат, в отдел регистрации судебных актов, — ответил я. Чужая память услужливо подсказала, куда именно нужно было подавать отчеты коронера. Не в полицейское управление, а в гражданскую администрацию.
Мы добрались до места довольно быстро. Магистрат представлял собой внушительное здание из темного камня, с высокой башней и гербом города над главным входом.
Огромная надпись гласила:
«ГОРОДСКОЙ МАГИСТРАТ ФЕОДОСИИ».
Здесь царила знакомая мне атмосфера офиса. Воздух пах бумагой и тонером для принтеров. По длинным коридорам сновали туда-сюда чиновники в строгих костюмах, юристы и явные просители с озабоченными лицами.
Покопавшись в памяти, я нашел нужный кабинет. Это была небольшая комната, заставленная высокими стеллажами, доверху набитыми перевязанными тесемками папками. За столом сидел пожилой клерк в очках на кончике носа.
В своей прошлой жизни я был уверен, что тотальная бюрократия давно канула в лету и заменена электронным документооборотом. Но, видимо, в этой альтернативной России традиции были сильнее прогресса. С другой стороны, чем больше бумаг, тем сложнее отследить концы.
Однако, если у меня удастся со всем этим разобраться — надо будет попробовать решить этот вопрос с начальством и утрясти, чтобы не приходилось собирать пачку документов и таскать ее сюда по каждому делу.
— Коронер Громов, — представился я. — Я принес протокол дознания по делу об утопленнице из доков.
Клерк оторвался от своих бумаг, оглядел меня поверх очков, затем смерил взглядом моих спутниц, стоявших у меня за спиной.
— Одну минуту, сударь, — проскрежетал он скрипучим голосом. Звучало так, словно заржавевшие шестерни сорвали с места и запустили механизм.
Он протянул руку, я передал ему планшет с протоколом. Он долго и придирчиво изучал его, водя костлявым пальцем по строчкам. Затем достал из ящика стола большой бланк и чернильную ручку.
— Заполните акт дознания, — коротко бросил он.
Мне пришлось переписать все свои выводы, показания свидетеля и вердикт на этот гербовый лист. Почерк Громова был каллиграфическим, и моя рука, к счастью, выводила витиеватые буквы почти на автомате. Девушки молча ждали, стоя у стены. Алиса с любопытством разглядывала ряды папок, Лидия же безучастно смотрела в окно.
Закончив, я протянул отчет клерку. Тот снова внимательно все прочел, удовлетворенно хмыкнул, поставил несколько печатей и расписался.
— Теперь счет на оплату, господин коронер.
Я заполнил еще один бланк. Утром я успел выяснить, что наша служба работала на ставке и проценте от закрытого дела. Мне, как коронеру, полагалось пятнадцать тысяч, младшему персоналу — по пять. Копейки. Вся соль была в премиальных.
Все зависело от классификации и оценочной стоимости дела, которую присваивало управление. Несчастный случай или самоубийство приносили в общую казну от одного до двух процентов. А вот убийство — все пять.
Дело Улины, как убийство эльфийки под протекторатом императора, должно было принести в копилку службы неплохую сумму. Прикинув в уме — вернее память Громова услужливо подсказала цифры, я понял, что только за это дело нам капнет около десяти тысяч. В прошлом месяце, судя по отчетам на расчетном счете службы, мы набрали премиальных тысяч на сорок пять. Неплохая прибавка к жалованью.
Интересное наблюдение: чем больше я находился в этом теле, тем охотнее выуживалась информация из памяти предшественника. Понятно, что не без затыков, но я очень надеялся, что в скором времени научусь нормально разбираться в этом мире, а не мыкаться как слепоглухонемой и тревожиться по любому поводу.
Тревога — враг трезвого ума.
Клерк забрал и этот документ.
— Подождите в коридоре. Ваше дело рассмотрит казначей.
Нам пришлось ждать. Полчаса тянулись как вечность. Мы стояли в гулком коридоре, прислонившись к стене. Я смотрел в смартфон, у которого заряд близился к нулю, но не мог прекратить листать информацию. Удивительно, но аналог «википедии» тут тоже был и назывался, кто бы мог подумать, «имперопедия». Ресурс полезный, так как в нем было собрано довольно много информации чуть ли не от начала создания этой самой империи и все ее последующее развитие.
Вопрос, конечно, насколько корректно была подана информация, ведь в моем мире власть имущие очень любили переписывать. И каждый новый вождь — писал свою историю. Зачастую — старая извращалась в удобном и угодном ключе.
Я скосил глаза на время. Оно неумолимо приближалось к двум часам дня. Инквизиция прибудет в три.
Наконец, дверь кабинета отворилась, и тот же клерк, держа в руках мой отчет, произнес:
— Коронер Громов!
Я подошел. Клерк, не глядя на меня, поставил штамп на какой-то ведомости.
— Отчет по делу эльфийки принят. Классификация «убийство» подтверждена. Соответствующий
