Вернуть Боярство 23 - Максим Мамаев
— Воронцов, значит, — зло улыбнулся я. — С ним я хочу перекинуться парой слов лично. До того — не трогать… А вот остальных — в расход. Алёна, создай из них что-нибудь путное.
— Полукровка — Высший Маг, и она согласна даже на рабство, лишь бы сохранить жизнь, — сказала Алена. — И наш Темный, кстати, заинтересовался ею и просил оставить в живых.
— У него есть способ держать её в узде? — уточнил я.
Никакой Высший Маг, особенно в военное время, лишним не будет. Но с другой стороны — это уже та планка силы, когда для того, чтобы сковать клятвами разумного нужно прибегать к воистину серьезным усилиям. Особые, долгие ритуалы, договор с Богами или иными сущностями, что возьмутся быть гарантами исполнения условий, плюс огромная плата… Если это не кто-то особенный, вроде Главы Великого Рода, который помимо себя ещё и свяжет своими клятвами стоящий за его спиной Род, то оно того не стоит. Особенно сейчас, когда времени в обрез.
— Он уверяет, что есть, — ответила Алена. — Ручается, что это даже надежнее клятв.
— Тогда пусть забирает её, — махнул я рукой. — Только предупреди его, что за все возможные проблемы с её стороны ответственность нести будет он.
— Неплохой стимул не расслабляться, — одобрила с усмешкой Алена. — Ладно, пойду поработаю.
Все трое ушли, я же остался один. Столько дел… Надо поговорить с мамой. И мелкими, брат с сестрой всё-таки. Хреновый я родственник, почти и не вспоминал о них все это время.
Я напряг восприятие и распространил его на всю территорию Замка и его окрестностей. Огоньки аур нужных людей я нашел почти сразу, и тут же мягко коснулся их сознаний, вкладывая в разумы Жанны и Руса просьбу прийти в один из небольших гостевых покоев, где уже сидела мама. Подобравшись, я и сам встал и направился туда.
На душе были смешанные ощущения. Я был и рад возможности с ними пообщаться, и вместе с тем слегка робел. С той поры, когда молодой, полный гонора и разрозненных воспоминаний о прошлой жизни Аристарх отправлялся из Петрограда в Сибирь, навстречу своей судьбе, прошло слишком много времени. Я изменился, и сейчас во мне куда меньше и Аристарха, и Пепла. Сейчас я нечто среднее, что получилось из их слияния. Отдельная личность, выросшая на их фундаменте и том опыте, что получил в последние годы.
В последнюю нашу встречу, произошедшую во время нашей с Хельгой свадьбы, я, конечно, с родными пообщался… Но так, вскользь. У меня было слишком много дел, планов, вопросов, требующих решения, одна подготовка к походу в Прибалтику чего стоила. А ещё, если быть до конца откровенным, тогда я просто уклонялся от их попыток поговорить по душам. И даже сам не могу объяснить, в чем причина… Хотя нет, если уж быть совсем откровенным…
— Ты просто струсил, — напомнил о себе мой новый сосед по голове. — Испугался, что они больше не увидят в тебе своего сына и брата, что решат, будто Аристарх исчез, поглощенный Пеплом. Струсил, что поймешь это по их глазам…
— А ты решил поработать голосом совести? — поинтересовался я, кивнув поклонившимся мне паре Старших Магистров. — Так спешу расстроить, с этим ты опоздал. Лет эдак на триста, наверное.
— Я не голос совести, Аристарх, — хмыкнул он. — Просто хочу сказать, что тебе не следует их игнорировать и держать на дистанции. Чтобы ты о себе не думал, но даже мне очевидно, что впереди тебя ждут битвы, в которых ты вполне можешь погибнуть. Растет не только твоя сила, но и сила врагов, и тебе пора бы уже отвыкать от мысли, что ты единственная большая рыба в пруду. Остальные реинкарнаторы тоже явно не лаптем щи хлебают, судя по британцу и Императору. Вполне возможно, что прочие ближе к этой парочке, чем к Ивару. А ведь даже он оказался сильным противником…
Он умолк, не став продолжать. Впрочем, он же все равно знает мои мысли, так что видит — я с его доводами согласен. Поражение в битве с вампиром подействовало отрезвляюще, напомнив мне, что рано записывать себя в непобедимые.
Всякое может случиться. Да и вообще, я же не мальчик, бегать от семьи из чувства неловкости и страха, что они решат, будто ты чужой.
Я специально шел не торопясь, пару раз даже почти останавливаясь — хотел, чтобы Жанка и Рус успели к маме первыми. Так будет проще, наверное… Когда я вошел, все трое сидели вокруг небольшого кофейного столика — мама с сестрой на мягком, удобном диванчике, а брат в кресле. На столике были пирожные, вазочка с печеньем и небольшой фарфоровый чайничек с чаем — достаточно дорогой бытовой артефакт шестого ранга.
— Ари! — подскочил Руслан.
— Привет, мелкий, — улыбнулся я. — Ты, смотрю, ещё выше стал. Скоро меня нагонишь!
Мама и Жанка тоже встали, и я сам не понял, как вышло так, что через пару секунд я уже сжимал их в объятиях и неловко гладил их по спинам.
— Мы очень испугались, — уткнувшись мне в грудь, тихо сказала мама. — Когда Павел Александрович вернулся с тобой, я подумала, что случилось худшее…
— Ну… Меня так просто не взять, — преувеличенно-бодро ответил я. — Как видишь, я цел и невредим. Лучше скажи, как у вас дела? К Жанке, небось, уже очередь из женихов?
— Ой, скажешь тоже! — отстранилась сестра.
Неожиданно даже для меня самого по груди разлилось странное, необъяснимое тепло. Освободившись из объятий и сев в свободное кресло, я налил себе чаю и с улыбкой начал слушать восторженно рассказывающего о том, как ему здесь все нравятся, Руса…
* * *
В богато украшенных покоях за низким столиком сидел молодой, красивый смуглый мужчина. Скрестив по турецки ноги на подушке, служившей ему стулом, он неторопливо тянул густой разноцветный дым через изящную, богато украшенную золотом трубку из стоящего прямо на толстом, мягком ворсистом ковре кальяна.
На столике стояла небольшая белая чашка с исходящим ароматным паром кофе. Мужчина, выпустив густую струю кальянного дыма, неторопливо взял кружку и сделал глоток. Температура напитка никак не смутила молодого человека… Впрочем, на свете было очень мало
