Деревенщина в Пекине 4 - Крис Форд
В просторной комнате нависает тягостное молчание. Ван Мин Тао опять погружается в размышления, пытаясь найти выход.
— Ладно, не переживайте раньше времени, — наконец произносит он. — Что-нибудь обязательно придумаем. В подобной ситуации совершенно бессмысленно рассуждать на дилетантском уровне. Необходимо подключать к решению проблемы квалифицированных юристов, пусть они вместе с другими умными специалистами разберутся в нюансах. Что-нибудь да подскажут.
— Я думал об этом, но мне бы очень хотелось остаться максимально анонимным. Вы понимаете, почему.
— Разумеется. Мы всё обсудим без упоминания конкретных имен и должностей. Не переживайте понапрасну, а то я вижу, что у вас уже глаза на лоб полезли. Конечно же, я не буду размещать в интернете объявления с вашим полным именем типа «есть такая деликатная проблема, люди добрые, дайте совет». Обещаю решить все максимально осторожно.
— Хорошо, я полностью вам доверяю, — соглашается Ян Вэймин. — К кому конкретно планируете обратиться за советом? Хотелось бы понимать уровень людей, которые будут в курсе ситуации.
— Есть у меня в коллективе толковый человек, с которым можно продуктивно пошевелить мозгами. Чтобы, не называя вас по имени, детально изложить суть проблемы. Стопроцентно найдется какое-то техническое решение, которое полностью удовлетворит обе стороны.
— Понял вас, — кивает чиновник, поднимаясь с кресла. — Будем на связи. Жду от вас новостей. Спасибо.
Глава 11
— Не помню, рассказывала или нет, в моей семье по женской линии очень тонкое обоняние, — загадочно начинает До Тхи Чанг у входа в наш небоскреб.
Её тёмные глаза приобретают особый блеск, который я уже научился распознавать как предвестник серьёзного разговора. Вместо того, чтобы направиться к стеклянным дверям высотного здания, она неожиданно поворачивает к небольшой деревянной лавочке, расположенной в тени раскидистого платана возле главного входа. Устраиваясь на скамейке, вьетнамка поворачивается ко мне и постукивает ладонью по дереву, красноречиво приглашая присоединиться.
Устраиваюсь рядом:
— Не говорила. Это важно?
— Иногда бывает, — она смотрит в сторону небоскреба. — У бабушки с дедушкой случалось так: дед ещё только подходит к порогу с той стороны входной двери, едва за ключами в карман лезет, даже не успевает замок открыть и войти в дом. А бабушка уже может безошибочно рассказать, где именно он провел время, что пил и с какими людьми общался. В том числе — противоположного пола.
Неожиданный пассаж озадачивает:
— Ну, у меня родители тоже могут по запахам кое-что понять, но только когда человек уже физически зашел в дом. Есть мнение, явление называется невербальной коммуникацией серотонино-дофаминовой системы и дело там не столько в обонянии.
— Бабуля таких умных слов отроду не знала, но в людях и их поступках разбиралась отлично, — смеется вьетнамка. — Хотя в остальных аспектах этой твоей невербальной коммуникации ориентировалась плохо — слишком умной была. Ты ведь замечал, что в невербалке лучше всего ориентируются как раз не самые интеллектуальные? Те, у кого голова не сильно загружена сложными конструкциями? Например, которые с седьмого класса бросившие школу и пошедшие работать.
— Не согласен. Знаю противоположные примеры. Но ладно — страны кардинально не совпадают, как и окружение.
— Моя бабуля именно нюхом всё определяла, — поясняет До Тхи Чанг. — Ну и у деда было ограниченное количество вариантов времяпрепровождения в нашей деревне.
— Интересная история. Искренне горжусь похождениями твоего дедушки и детективными способностями бабушки. А к чему именно ты мне всё это рассказываешь?
До Тхи Чанг поворачивается ко мне корпусом, атмосфера разговора меняется. Она пристально смотрит в глаза с короткой дистанции:
— Когда ты вернулся с японцами перед отлетом, от тебя пахло женщинами, причем сразу двумя, — произносит она ровно.
Поднимаю руку, принюхиваясь к подмышке:
— Во-первых, не докажешь.
— Да я и не собираюсь. Просто даю обратную связь — мы ведь уже довольно долго живем вместе под одной крышей.
— Почему раньше так не делала? — вполне логичный вопрос.
— Раньше у тебя не было закидонов насчёт ребёнка, а сейчас они неожиданно появились, — вздыхает она. — Ладно бы ты просто развлекался, так делает большинство в нашем возрасте. Но ты же всерьёз планируешь, сам сказал, серьёзные жизненные шаги. В самом ближайшем будущем.
— Да не то чтобы я их прям планировал, — откидываюсь на спинку. — Просто мозгами понимаю, что такой подход в принципе правильный и перспективный. Сейчас нам, мужчинам, найти даже одну нормальную девушку непросто. Ты хоть представляешь, что творится в отдаленных провинциях? Там устраивают целые рынки, где родители открыто торгуют дочерями — точнее, возможностью жениться на них за определенную плату.
— У вас даже услуги свах до сих пор остаются актуальными и востребованными, что уж говорить о более радикальных методах, — философски соглашается вьетнамка. — Но в конечном итоге все неизбежно сводится к материальному. Будут деньги — найдется и жена.
— Да вот совсем не факт. В современных условиях многое изменилось, — возражаю я. — Недавно был показательный случай: один успешный бизнесмен выбросился из окна от одиночества. У него были перспективные проекты, связанные с производством аккумуляторов для электромобилей, всего тридцать два года, собственный завод в личном владении. Даже такой обеспеченный и успешный мужчина не смог найти спутницу. А мне пока везет — на эту тему. И я вот решил, сорри за прагматизм, что чем больше детей я сейчас заделаю в молодости, тем счастливее и спокойнее будет старость.
До Тхи Чанг внимательно слушивает. Начавшийся вроде бы несерьёзно разговор внезапно приобретает крайне серьёзные и даже мрачноватые оттенки, касающиеся фундаментальных вопросов жизни.
— Я не особенно хорошо знакома с нюансами вашего национального гражданского кодекса по семейным и бракоразводным вопросам, но европейское законодательство в этой сфере изучала, — она деловита, как юрист на консультации. — Если бы ты сделал это заявление где-нибудь в Германии, Франции или Швеции, я бы сейчас просто беззаботно похихикала и сказала: «Ну давай, давай. Испытай удачу и попробуй свои мужские силы».
— В чём там подвох?
— Есть близкий друг семьи, я его знаю с детства, он уже много лет в Западной Европе, — До Тхи Чанг закидывает ногу на ногу. — Бедных людей, скажем откровенно, в наших кругах не водится — он получал высшее образование в Германии, говорит на языке, там как свой. После университета принял решение там остаться, сначала жил и работал по официальной рабочей визе.
— Кем конкретно работал? — уточняю любопытства ради.
— Продакт-менеджер фармацевтической корпорации Bayer. Заливка всех новых продуктов на сайт — его работа.
— Ух ты.
— Ну всю свою жизнь учился. Как говорится, железная задница и светлая голова — в одном флаконе.
— Впечатляет.
