Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
— Вместе мы справимся! — подытожил я. — Просто обязаны справиться, зная, что стоит на кону!
— Допустим, — Каин медленно пробежал взглядом по нашим напряженным лицам, — мы проберёмся в замок, каким-то образом отвлечем и раздергаем ковен, доберёмся до Изабель и сумеем её убить… Но как загнать её душу в «сосуд Соломона» и запечатать его печатью, когда у нас нет ни того, ни другого?
Тишина повисла в воздухе, густая, обволакивающая. Каждый из нас обдумывал сказанное упырём, взвешивая риски и шансы. Дедуля первым нарушил молчание, достав из пустоты (видимо со слова) небольшой пергаментный свиток.
— Заклинание перехода, — пояснил он, развернув пергамент. — Оно проведет нас к разрыву границы между мирами. Но учтите — чем тоньше граница, тем опаснее путь. Что там нас будет подстерегать, я не знаю.
Каин напряжённо сжал челюсти, нервно поиграв желваками. Его взгляд стал тяжелее, я просто физически чувствовал это.
— Ты уверен, что сможешь провести нас? — спросил он, и в его голосе впервые зазвучали нотки сомнения.
— Не уверен, — честно ответил дедуля. — Но другого выхода у нас всё равно нет. Если мы не попробуем — Изабель продолжит свою убийственную игру, а Раав рано или поздно приведёт сюда Хаос, который с превеликим удовольствием пожрёт наш мир.
— Хорошо, — согласился Каин, — мы попробуем пробраться в замок Изабель. — Но перед этим нам надо раздобыть «сосуд Соломона». Без него все наши усилия тщетны.
— И где же его взять? — криво усмехнулся я. — Такие вещи на блошином рынке не купить.
— Знал бы ты, что порой продаётся на блошиных рынках, — весело рассмеялся упырь, а отец отец Евлампий осенил себя крестным знамением:
— Мне известно только об одном сосуде. Он хранится в Ватикане. В его тайных архивах.
— Ты предлагаешь выкрасть у католиков эту священную реликвию? — спросил я.
— Не выкрасть, — поправил меня священник. — Я могу попытаться выйти на папу, используя свои связи…
— Не думаю, что папа Пий XII пойдет тебе навстречу, — покачал головой Каин. — Не в том он сейчас положении, чтобы сотрудничать[2] с православным Патриархатом. Даже, если у тебя что и получиться — это займёт много времени, которого у нас нет.
Священник мрачно кивнул:
— Да, времени у нас мало… Вернее, его нет совсем… Если действовать — то непременно сейчас. Потом будет слишком поздно. Я готов выкрасть эту святыню!
Вот чего я от батюшки не ожидал, так это подобного заявления.
— А как же восьмая заповедь, святой отец? — изумлённо воскликнул я. — «Не укради»? Ведь нарушение этой заповеди рассматривается как тяжкий грех?
Отец Евлампий перекрестился. В который уже раз за наше короткое совещание, и не упомнить.
— Господь Всемилостивейший пусть не осудит нас за этот грех, — прошептал он. — А если и осудит… то простит нам этот грех на Страшном суде, если мы спасём хотя бы одну невинную душу…
— Э, нет, батюшка! — неожиданно вмешался в разговор Вольга Богданович. — Даже и не думай об этом! Хочешь нас в самый ответственный момент лишить поддержки Божественной Благодати?
— А ведь и правда… — произнёс я. — Отец Евлампий — это тоже не вариант. К тому же, ты точно не знаешь, где хранится этот сосуд. А искать его — времени нет!
— Так что же нам тогда делать? — спросил монах, хрустнув судорожно сжатыми кулаками.
Я посмотрел на них — на древнего упыря, на боевого священника-инквизитора, на старого мертвого мага с его заклинаниями, на себя, измученного «веселыми» приключениями в потустороннем мире… Но, несмотря на все неудачи, мы не сдались, и всё ещё надеялись отстоять наш мир.
И, как всегда бывает у меня в такие напряженные моменты, в мою голову начали приходить весьма и весьма странные мысли, одну из которых я и озвучил:
— А скажите мне, товарищи дорогие, а как ко всему непотребству Изабель отнёсся её, я так понимаю, уже бывший хозяин — Люцифер?
[1] Согласно легендам и мифам, царь Соломон запечатывал джиннов в сосуды, используя свой магический перстень и заклинания. Он якобы подчинил себе 72 князей-демонов и их легионы, заключив их в медные сосуды. Магический перстень Соломона был инструментом для управления этими духами и для их запечатывания.
[2] Во время Второй мировой войны папой римским был Пий XII (Эудженио Пачелли), который занимал этот пост с 1939 по 1958 год. Его правление пришлось на период одного из самых страшных конфликтов в истории, и его действия во время войны до сих пор вызывают споры и дискуссии. Пия XII часто критикуют за недостаточную, по мнению некоторых, реакцию на Холокост и за его молчание в отношении преступлений нацистов.
Глава 11
Вопрос повис в воздухе тяжёлыми каплями морского тумана. Все замерли. Даже мёртвый Вольга Богданович, казалось, на мгновение утратил всякое подобие жизни, превратившись в обычную истлевшую мумию. Каин медленно поднял голову. Его глаза, чёрные, как провалы в бездну, вдруг вспыхнули — но не красным, как у обычных вампиров, а странным мерцающим фиолетовым светом.
Все взгляды устремились на меня, а напряжение, повисшее в воздухе, достигло своего апогея. Наконец Каин хрипло рассмеялся, хлопнув ладонью по столу. Видимо, моя безумная идея связаться с предводителем падших ангелов, бросивших вызов самому Творцу, его нимало позабавила.
— Люцифер? — переспросил он, медленно растягивая имя, будто пробуя его на вкус. — О, он не потерпит предательства. Особенно, если это предательство от тех, кому он даровал свою милость. А Изабель в своё время перепало немало приятных плюшек от короля ада.
Отец Евлампий сжал крест так сильно, что костяшки его пальцы побелели.
— Люцифер — не просто демон, — произнес он тихо, с каким-то внутренним трепетом. — Он — падший ангел! Но он… он тоже враждебен Хаосу. Он — порождение упорядоченного. Даже в аду у него установлен свой порядок. Во время своего бунта на Небесах он не хотел уничтожать весь мир. Он лишь не желал склониться перед человеком, как того требовал Господь… И, если Изабель открыла дверь Хаосу… это не просто предательство, это — нечто большее!
— Именно, — заметил Каин. — Люцифер ненавидит Хаос
