Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
Напрашивается вопрос — а зачем девушки вообще отправились с батей в ссылку, если у них всё было почти на мази?
— Документы, — тяжело вздохнул в ответ на мой вопрос барон, — Они стащили мой архив. Как уволокли-то вдвоем…? Плевать мне на бумажки, я бы ими отсюда никогда бы не воспользовался, метка Побережья Ленивых Баронов ставит крест на любой политической жизни, но дочери…
— Не мне вам давать советы, — почесал затылок я, — но на вашем месте я бы подумал о сыновьях.
— Это я и собираюсь сделать, — вздохнул толстячок, а затем в его глубоко посаженных глазах мелькнул стальной блеск, — Поэтому, Джо, давайте отложим наш визит до завтра. Сегодня мне нужно в столицу. Собираюсь официально отречься от этих негодяек. Посмотрим, как к ним повернется жизнь, когда они окажутся в новом для себя качестве.
Суров мужик, очень суров. На вид безобидный, а перед самыми радикальными ходами не пасует ни разу. Нам еще в Школе рассказывали, что среди аристократии Орзенвальда, причем, вне зависимости от культуры, отречение, то бишь не просто изгнание из рода, а полный отказ от крови — это мера очень редкая, приберегаемая лишь для тех, у кого на руках оказалась кровь родственников. Скорее всего, хваткие девицы даже не предполагают, на что способен их батя. А зря…
Мысленно поаплодировав барону, я отправился мириться с эльфийкой. Ну, просто не придумал никакого занятия получше. С недавних времен, благодаря Мойре, Наталис стала для наших планов по развитию весьма важным агентом, который отвечал за травы и специи для особо выгодных заказов, так что пришлось брать вину за кота на себя. Остроухая, решившая устроить магическую дуэль, активно и громко не верила, осыпая меня боевыми заклинаниями, но на вопрос «нафига мне-то тебе гадости устраивать?» ответа не имела. Несмотря на преступную асексуальность к человекам (первородный грех, не иначе), она была полноценной женщиной, поэтому вместо аргументов предпочла орать и драться.
— Да я тебе казан подарю! Гномской выковки! — заорал я из-за очередного магического щита, которые уже заколебался возводить.
Ууу, сука, последний козырь королей. Но какой, скотина, эффективный. Зачем этой заразе бессмертие и длинные уши? Она же буквально человек! Моментом переобулась, разве что улыбаться не начала! Хотя нет, стоп, только ну очень культурное существо может совместить в одной витиеватой фразе «я тебя прощаю, без казана не возвращайся, пошёл нафиг» так, что это прозвучало почти поэтично! И ведь на едином духе выдала, даже не репетировала!
На следующий день около башни опять был барон, лучащийся мрачным сдержанным удовлетворением. Он даже соизволил поделиться причинами своего настроения — оказывается, изрядно накрутив себя перед путешествием, он слегка переборщил с пробами из по чуть-чуть работающей винокурни, так что влетел в Палату Знатных Имен маленьким, но очень буйным метеором, которого никак не ожидали… вроде бы. И даже при этом ему пришлось выдержать нехилый бой с людьми, отчаянно не желавшими пропускать бывшего казначея далее, в нужный ему кабинет. Однако, поддатый Ходрих был неостановим, а его права священны, так что все, им задуманное случилось.
— Пусть теперь попляшут! — зло усмехнулся он, ссыпая золотые монеты в чашу телепортационного зала, — А им всем еще покажу! Я им так покажу!!
Оо, кажется, кто-то ступил на Темную сторону! Это хорошо. Темные чувства ведут к темным делишкам…
Переместились мы не так уж и далеко, всего лишь к ближайшей горной гряде, в небольшой городок Самуахан, в котором коз было, кажется, больше, чем жителей. Такое же тихое спящее поселение, каким являлись и другие в нашем графстве, но достаточное развитое, чтобы иметь конюшни, куда я и направился за лошадью для барона, для себя и для тяжеленного чемодана с расширенным пространством, в котором мы несли товар. Арендовав копытных за недорого, мы получили в свое распоряжение сноровисто оседланных кляч, способных проскакать около двух километров до отдельно стоящего караван-сарая, представляющего из себя торговое представительство местных карлов, клана Соурбруд.
— Первым говорить буду я, — предупредил меня барон, неуклюже слезая с лошади, — Карлы очень трепетно относятся к старшинству. Попробуй… соответствовать, если умеешь. А то, может, и выгнать тебя придется.
— Понял, не дурак, дурак бы не понял, — послушно кивнул я. Нет, в памяти, конечно, свежа была эльфийка, обладающая талантом переобуваться буквально в прыжке, но извините, дело было в лесу, нас было двое, да и мы с Наталис практически свои люди, я её, обожравшуюся, в избу заносил, да и до этого руками трогал. А внешние сношения требуют пиетета и уважения к культуре. Никто не будет всерьез с тобой разговаривать, если ты открыл дверь с ноги и вывалил яйца на стол.
Сооружением караван-сарай был монументальным, практически крытая крепость с наглухо закрытыми окнами-бойницами и коновязью снаружи. Но нам снаружа была неинтересна, никаких карлов тут не бегало, так что, привязав кляч, мы с бароном вошли внутрь, еле отогнув капитальные двери, едва ли не более крутые, чем стояли у самого Ходриха в донжоне. Они, снабженные пружинами, гулко грохнули за нашими спинами, чуть ли не запирая нас в приличных размеров зале, где были столы, как в таверне и даже стойка. Та пустовала, но недолго — на звук грохота закрывшейся двери раздались тяжелые шаги. В зал вошёл карл, тут же направившийся к нам.
Ну как вошёл…? Вкосолапил.
Знаете, будучи в первой жизни знатным книголюбом, я читал всякое, особенно много этого вашего фэнтези. Обчитывался им, чуть ли не обмазывался. Обычно, когда речь касалась гномов, то основным вопросом был такой: «Есть ли у их женщин бороды?»
Вот честно вам скажу — говно вопрос. Он героя вообще касаться не должен, если тот, конечно, не побаивается за свою жопу,
