Разноцветные ночи - Игорь Вереснев
Он невольно улыбнулся заискивающе. Команда состояла из британцев, которые к жителям континента относились с изрядным высокомерием, будь те хоть евросоюзовцами, хоть пан-азиатами, хоть «четвёрками» из перманентно воюющих друг с другом султанатов, экзархатов и прочих микро-империй. Штурвальный сделал вид, что палуба по-прежнему пуста, но капитан до ответа снизошёл:
— Через полчаса швартуемся в Абердине, там и пообедаете.
Исследователи остались на яхте проходить очередной этап адаптации, Илье же капитан предложил спуститься на берег. Это вполне совпадало с его собственным желанием, — приятно вновь передвигаться самостоятельно, не страшась впасть в кому.
Чёрный «Бентли» с тонированными стёклами стоял у входа на причал.
— Никак, это за мной, — пробормотал Илья себе под нос.
Пока яхта швартовалась, в Абердине начал сеять мелкий холодный дождь, так что пассажиры не спешили покидать салон. Лишь когда Лазаренко поравнялся с машиной, дверцы раскрылись и из неё вышли двое: высокая светловолосая женщина и молодой парнишка. Одеты они были в одинаковые чёрные плащи до колен, тем не менее, женщина посмотрела на небо и раскрыла над пареньком зонт. Илья тоже посмотрел вверх. Плотная серая пелена заволокла всё от горизонта до горизонта. Пусть лучше так, чем то, что после нулевого дня считается небом.
— Добрый день, господин Лазаренков, — поприветствовал его парнишка.
Голос у него был высокий и звонкий. И этого молокососа корпоративное правительство назначило руководить экспедицией в преисподнюю? Собственно, ничего против Лаугесена-младшего Илья не имел. Выглядел тот вполне доброжелательным, даже фамилию умудрился произнести почти правильно. Скорее, ему было жаль пацана. Какие шансы у того вернуться из пекла?
— Похоже, это для вас.
Он вынул из кармана ветровки запечатанный конверт с подписью Лаугесена-старшего, протянул пареньку. Однако конверт перехватила дама, попыталась вскрыть. Сделать это одной рукой, удерживая во второй зонт, было чертовски трудно.
— Давайте, помогу, — галантно предложил Илья.
Женщина глянула на него недоумённо, зато губы парнишки дрогнули в едва заметной улыбке. Наконец конверт был вскрыт, женщина извлекла письмо, быстро скользнула взглядом, передала спутнику. Парень прочёл, сложил лист. Улыбка на его губах стала явственней.
— Вице-президент пишет, что вы согласились участвовать в экспедиции. Значит, мы теперь, — как это говорили в старину? — товарищи по оружию! Очень рад. О, мы же не представились. Я — Виктор, руководитель экспедиции, эта строгая дама — леди Хелен, наш пресс-секретарь. Садитесь, поедем ко мне. Я должен посвятить вас в подробности предстоящего предприятия.
Он сделал жест, приглашая в лимузин. Набравшись наглости, Илья попросил:
— Нельзя ли прежде где-нибудь перекусить? С этими скачками между зонами не помню, когда ел последний раз.
Кажется, мальчишка готов был немедленно согласиться, но пресс-секретарь его опередила:
— Обед заказан на семнадцать ноль-ноль, три часа как-нибудь потерпите? Хорошо, мы закажем для вас доставку пиццы. Большой пиццы, гигантской! И, разумеется, в резиденции вас ждёт английский чай, сколько пожелаете.
Илья поморщился. Пицца и чай не воодушевляли, но не спорить же из-за мелочей. Тем более, обещают обед. Три часа по британскому времени это не так и много. Он полез на заднее сидение салона.
В лимузине кроме них троих никого не было, — пресс-секретарь за одно выполняла обязанности шофёра. Илья не сообразил этого сразу, так как британцы продолжали чтить древнюю традицию правого руля.
Два предыдущих его визита на Британские острова ограничивались Лондоном, в Абердин он попал впервые, собственно, и не слышал о нём прежде. Город оказался чертовски старинным, но при этом чересчур серым. Дома и соборы из серого гранита, серое пасмурное небо, мелкий серый дождик. Радостному настроению картинка за окнами не способствовала. Когда они подъехали к серому двухэтажному особняку, построенному в псевдо-замковом стиле, оно и вовсе опустилось ниже ватерлинии. Илья невольно передёрнул плечами, прочитав табличку на воротах: «Консульство корпоративного государства Туле». Такую же он запомнил в Рейкьявике, вслед за чем последовали подвал и электрошокер.
Хелен заметила его жест в зеркале заднего вида, осведомилась:
— Как ваше самочувствие, господин Лазаренкофф?
— Свеж и бодр! — поспешил заверить Илья.
— Не обольщайтесь, это пост-барьерный симптом. Скоро пройдёт, седьмая зона слишком быстрая для вашего метаболизма. Надеюсь, до обеда не заснёте?
— А давайте обращаться друг к другу на «ты», — внезапно подал голос Виктор Лаугесен. — В наше время понятие возраста так относительно!
Пресс-секретарь оказалась права, пост-барьерной бодрости хватило ненадолго. Сытный обед, тепло, распространяемое по консульству инфракрасными обогревателями, гора информации, которой Илью напичкали начальник экспедиции и пресс-секретарь, вдобавок английский чай своё дело сделали. Он едва дождался, пока закончится полуофициальное мероприятие, чтобы добраться до выделенной спальни и рухнуть в постель.
Когда проснулся, висевшие на стене старинные ходики показывали шесть-пятнадцать. Вот только утра или вечера? Провести оставшиеся дни на Британских островах подобно сомнамбуле не хотелось, поэтому он заставил себя встать с кровати. В комнате имелся собственный санузел, но без душевой кабинки. А контрастный душ не помешал бы. Ещё лучше — в комплекте с крепким чёрным кофе, английский чай сидел в печёнках. Илья встал, плеснул в лицо холодной воды из умывальника, оделся, вышел в коридор. Судя по тишине и безлюдности, была половина седьмого утра, а не вечера. Накануне они обедали в ресторане, но, возможно, в консульстве есть кафетерий с кофе-машиной? Он отправился на разведку.
Тишина в здании была не абсолютной. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Илья услышал приглушённые звуки. Очень неприятные звуки: кого-то били, молотили почём зря. На секунду захотелось развернуться и сбежать обратно в комнату. Но Илья Лазаренко не был бы самым популярным репортёром Евросоюза, сбегай он в подобных обстоятельствах. Решительно пошёл на звук, выбрал дверь, за которой шла экзекуция. Выдохнул, вдохнул, взялся за ручку, приоткрыл. Удары сразу сделались громкими и смачными.
Это был тренажёрный зал. Пресс-секретарь Хелен, — в тёмно-синем трико, босая, волосы стянуты в пучок, перчатки на руках, — лупила боксёрскую грушу. Удары получались точными, профессиональными, мышцы играли под блестящей от пота кожей, рельефная мускулатура проступала сквозь тонкую материю. Илья приоткрыл рот удивлённо, да так и застыл, любуясь женщиной. Опомнился, лишь когда сообразил, что замечен.
— Извини, не хотел тебе помешать, — пробормотал сконфуженно.
— Ты мне не мешаешь. Заходи и дверь прикрой.
Хелен закончила бой с грушей, сняла перчатки. Постояла, разминая плечи, пошла к тренажёру.
— А ты ранняя пташка, — бросила на ходу.
— Это у меня ритм сна сбился. Надеюсь, я не проспал сутки с лишним?
— Нет. Твоя
