Тропой человека - Ник Ричмонд
Глубоко вдохнув и выдохнув, Тая дёрнулась наконец из-под горки, больно ударившись при этом головой об её борт. Быстро потерев ушиб ладонью, она побежала к воротам, но, сделав всего несколько шагов, остановилась. Она огляделась по сторонам, затем шагом вернулась обратно и внимательно посмотрела на пружину. Глядя то на неё, то на ворота, она встала в нерешительности.
– Раз, два, три, четыре, пять…
Двигаясь по стене, Элизабет медленно шла на голос, напряжённо пытаясь выморгать кровь, начинавшую уже щипать глаза, и стирая её с губ. Спотыкаясь о поваленный со всех сторон мусор – куски мебели, кирпичи, повываливавшиеся из стен, и борясь с вездесущим гулом, она всё больше злилась и продолжала снова и снова бить попадавшиеся на пути зеркала.
– Ты меня… не поймаешь…
– Где… где ты?! – прохрипела Элизабет. Но ответа не последовало.
Добравшись до противоположной двери, она вышла, или, скорее даже, вывалилась на террасу, залитую лунным светом. Посреди неё стоял большой круглый обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе был расставлен фарфоровый чайный сервиз – большой чайник с изящным длинным носиком и несколько маленьких чашечек, каждая из которых стояла на блюдце с тонкой голубой каймой. За столом сидела мадам Эвелина и с наслаждением пила свой любимый чёрный чай. В окружающей безветренной тишине, заполненной стрекотанием кузнечиков, и лёгкой вечерней прохладе вокруг разносился терпкий аромат бергамота. С едва слышимым звоном поставив свою чашку на блюдце, дама обернулась и сказала:
– Посмотри, как красиво, моя дорогая. Кажется, сегодня полнолуние. Присядешь со мной?..
– Где… девочка?..
Ничего не ответив, хозяйка вновь подняла свою чашку и, закрыв от наслаждения глаза, сделала глоток. Тогда Элизабет со всей силы пнула стоявший рядом с ней стул, и он, проломив резные деревянные перила террасы, улетел куда-то в темноту. Но Эвелина не шелохнулась.
– Где она? Где эта маленькая дрянь, которая всё время убегает?! – завопила Элизабет и резким движением смахнула со стола всю встретившуюся на пути её удара посуду, со звоном разлетевшуюся вокруг на мелкие осколки. Увидев пар над разлившимся горячим чаем, она осмотрела свою руку и увидела, что на ней осталось чуть заметное пятно ожога, но раны от зеркал на месте смытой крови оказались уже затянувшимися, они покрылись рубцами и совершенно не чувствовались.
– Не убивай меня… Пожалуйста… – вдруг снова послышался звучавший как эхо детский голос.
– Я не убью тебя! Я пришла помочь! – слишком наигранно пролебезила Элизабет.
– Так же, как ты помогла остальным детям? – сухо произнесла Эвелина, всё так же сидевшая на своём стуле. Она вновь подняла свою чашку и сделала глоток.
– Она там… С ними… – сказал голос, и на этот раз показалось, что он доносился откуда-то сверху.
– Кто? Кто там?!
– Даяна…
Зарычав от злости, Элизабет обрушила на массивный и крепкий с виду стол кулаки обеих рук и могучим ударом разломила его пополам. Он с треском и грохотом свалился в кучу вместе с остатками сервиза и скомкавшейся белой скатертью, забрызганной чаем и кровью.
– Где она? Где девчонка?!
– Мне будет её не хватать… – звучал сверху голос.
– Я знаю, что она здесь! Где ты прячешься?
– Почему… Лиззи-в-слизи… Почему?..
Вдруг Элизабет с очередным воплем исступлённой злобы сорвалась с места и побежала к зданию, глядя вверх и напряжённо пытаясь высмотреть Таю. Почти добежав, она сделала мощный прыжок и со всей силы громко врезалась в стену, выставив вперёд руки и ноги, вломившиеся внутрь кирпичей, отчего вниз посыпалась красная крошка. Выдернув один кулак, она с такой же непостижимой силой вбила его в стену выше, над головой. Затем она освободила вторую руку и занесла её над первой. Таким образом, вбивая свои окровавленные кулаки и ступни по очереди вглубь кирпичной стены, будто в снег, она быстро поднималась наверх и вскоре запрыгнула на крышу главного корпуса.
– Что… ты… сделала… с ними?.. – разносилось вокруг лёгким ночным ветром.
Наконец Элизабет увидела Таю: она сидела неподвижно на самом краю разломившегося купола, склонив голову, и ветер ласково развевал её волосы. Медленным шагом, слегка прихрамывая, женщина двинулась к ней, наклонившись и пройдя под железным канатом, державшим купол.
– Всё, что я делала, было для их же блага!
Элизабет прошла мимо небольшой надстройки, скрывавшей систему вентиляции здания, и оказалась возле сохранившейся половины стеклянного купола, простиравшегося когда-то на несколько десятков метров. Стекло было чистейшим, и под ним всё было видно даже ночью.
– Я вела исследования, чтобы спасти ВСЕХ вас, понятно? Посмотри, как далеко я продвинулась! Посмотри!.. на меня… Ну и что, если и был небольшой… сопутствующий ущерб…
Некоторое время не решаясь ступить на стеклянную поверхность, Элизабет оглядела края купола и поняла, что девочке некуда бежать. Он ждала, что Тая что-нибудь ответит ей или хоть как-то отреагирует, но ребёнок был неподвижен.
– Давай… Давай я покажу тебе… Свою лабораторию! Покажу, ради чего всё это! Разве тебе не интересно? Ни капельки?! Ну давай, слезай! Ну сколько ещё ты будешь прятаться и убегать?! Иди сюда! – закричала Элизабет и шагнула на скользкую гладкую поверхность купола.
Вдруг она услышала тот же голос, но прозвучал он сзади, из-за её спины, а не оттуда, где сидела Тая:
– До скончанья дней…] – интонация изменилась прямо посередине фразы, а голос моментально стал низким и каким-то искусственным.
Обернувшись мгновенно, Элизабет широко раскрыла глаза.
– Итак, нам нужен один точный выстрел, – сказал Верон.
– Я попаду, – ответил Айзек.
– Ты уверен? Всё-таки…
– Перестань спрашивать, уверен ли я. Я уверен.
– …Всё-таки на этот раз тебе придётся стрелять в человека.
– Я уже стрелял в неё, помнишь?
– Да, но тогда ты стрелял в предполагаемого убийцу людей.
– Как и сейчас.
– Хорошо. Так или иначе, я думаю, что выстрел не причинит ей вреда. Поэтому не волнуйся. Но подбросить должен как следует…
– Да не волнуюсь я!
– Ладно-ладно! Я имею ввиду, что…
– Давай уже тренироваться, – решительно произнёс Айзек и встал в позу стрелка, крепко сжимая фазер двумя маленькими ладошками и целясь в потолок главного зала.
Вдруг в зал вбежал Ракеш и запыхавшимся голосом выкрикнул:
– Тая!..
– Её здесь нет, – не взглянув на него, ответил Верон.
– Да нет… – согнувшись и пытаясь восстановить дыхание, прерывисто ответил космотехник, – Тая… убежала!
– Куда? – глупо спросил зоолог, обернувшись.
– Откуда я знаю?! Надо её искать! Скорее!
– Ох, я так и знал, что ты что-нибудь испоганишь! Ты ей что-то сказал?
– Да нет же! Там… просто…
– Что? Нахамил
