Разноцветные ночи - Игорь Вереснев
— Ээх, утопили… — заныл лодочник. — Мотор утопили. А он денег стоит…
Я плюнул с досады. Сколько там стоит его мотор в сравнении со сканером и шлемом?! Да и хрен с ними! На моих глазах произошла разморозка, вот что важно! Значит, не байки, значит, процесс обратим!
А меж тем освободившееся от хронольда время пошло своим чередом. Серый седан умчал, туман над мостом развеялся, мокрое пятно досыхало. Единственное, что напоминало о происшествии — выломанное, свисающее вниз ограждение, да свет фар и габаритов в толще воды. Причём последнее — ненадолго. Зальёт аккумулятор, и машина окончательно превратится в железный гроб… Я охнул, сообразив, что в гробу этом — человек! Живой? Набрал побольше воздуха, нырнул.
На счастье, река в этом месте была неглубокой, метра три от силы. В салоне автомобиля оставался воздух, и женщина таращилась на меня, как большая смертельно испуганная рыба. Я попробовал открыть дверь. Не тут-то было! То ли заклинило от удара, то ли вода давила снаружи. Показал женщине на кнопку стеклоподъёмника — опусти, мол. Сообразила, нажала.
Едва стекло пошло вниз, как воздух пузырём рванул прочь из салона, вода хлынула внутрь. Женщина отпрянула, попыталась закрыться обратно, но я её опередил. Дотянулся до кнопок, опустил стекло полностью, схватил водительшу за ворот кожаной курточки, выдернул из салона как морковку из грядки. Ох, она и брыкалась! Хорошо, что река была вдобавок не широкой, не успела спасённая меня утопить, пока я волок её к берегу. Но воды мы нахлебались вволю.
Отплевавшись и отдышавшись, я потребовал:
— Что случилось на мосту? Рассказывай!
Вместо ответа женщина округлила глаза и вдруг завыла:
— Почему день? Почему лето? Ноябрь же? Ноябрь! Почему?
Я тряхнул её за плечи, надеясь привести в чувство, но добился лишь, что вой перешёл в вопль:
— Почему лето?!
Три года… Она ничего не знала о заморозках.
Телефоны и я, и лодочник благополучно утопили, шоссе было заброшено после того, как друза хронольда перегородила мост, седан цвета мокрого асфальта не вернулся, так что добираться до «цивилизации» нам пришлось пешком. И радоваться, что на дворе август, а не ноябрь — далеко бы мы дошли, промокшие насквозь?
Зато избыток времени позволил женщине прийти в себя и рассказать, что с ней случилось. Поздний осенний вечер, густой мокрый туман, пустынное шоссе плюс мысли об одиночестве — идеальные условия, чтобы включился «внутренний автопилот». Свет фар несущейся навстречу машины она увидела слишком поздно. Испугалась, крутанула руль вправо, забыв, что там не твёрдая обочина, а река. Мокрый бетон, должно быть, усугубил. Дальше были удар, скрежет рвущегося металла, короткий полёт, снова удар — в этот раз об воду, — шок. Появившийся за стеклом человек в рубашке с короткими рукавами и джинсах. А затем невозможное: солнечный день, лето. Три года, вычеркнутые из жизни.
Я слушал её рассказ и начинал догадываться, какую игру затеяло мироздание. Беда часто приходит неожиданно: секунда, мгновение — и нет человека, те, кто рядом, не успевают вмешаться, спасти. Или как раз в эту минуту рядом никого нет? «Несчастный случай, ничего не поделаешь. У него/неё не было ни единого шанса выжить», — говорим мы тогда. А если — поделаешь?! Если время больше не идёт на секунды? Вообще не идёт! Если мгновение остановилось, «замёрзло» — на день, на год, да хоть навсегда?!
До телефона я добрался под вечер, уставший, изрядно припорошённый пылью и опять мокрый — теперь от пота. Но оптимизма не растерявший. Андрей выслушал доклад, похвалил лаконично:
— Молодец, поздравляю. Хорошая новость.
Я опешил. Признаться, не такой реакции я ожидал.
— Андрей, ты не понял! — заторопился объяснить. — Мы не просто получили подтверждение, что стазис локален не только в пространстве, но и во времени. Мы теперь знаем, как инициировать обратный процесс! Чтобы разморозить пятиэтажку, достаточно подогнать пожарную машину под окна горящей квартиры! Чтобы растопить друзу в «Грин-Плазе» — всего лишь натянуть брезент в атриуме! Чтобы…
— Да понял я, понял, — остановил он меня. — Говорю же: хорошая новость. Хоть одна хорошая на фоне прочих. У нас сегодня четыре новых очага. Четыре за день, никогда такого не было. И аналитики наконец-то выдали прогноз… Не телефонный разговор, естественно. Но там геометрическая прогрессия получается по объёму накопленного хронольда. Понимаешь, что это означает?
Вопрос был риторическим. Разумеется, кандидат математических наук понимает, что такое геометрическая прогрессия. Вдвоём нам не успеть с разморозками, всей группе специального назначение не успеть, — мироздание играет по-крупному. Вернее, мироздание не играет, оно действует наверняка. Из поколения в поколение человечество усваивало мудрость: не лезь, куда не просят, не вмешивайся, если можно не вмешиваться. Молчи, не видь, не слышь, не понимай чужую боль. Своя рубашка ближе к телу, а хата — с краю. И вдруг стало иначе: не ближе, и не с краю. Лёд отчуждения сковывает всех в одну друзу, чужая трагедия запросто может прихватить и тебя. Мир изменился, он больше не таков, каким был прежде — десять, пять, три года назад. Чтобы выжить в нём, людям тоже надо меняться. Всем людям.
И побыстрее!
Прэсто, модерато, адажио
Presto — обозначение темпа: очень быстро.
