Одержизнь - Анна Семироль
– Ты так не любишь месье Фортена? – укоризненно спрашивает Акеми.
– Нет, он просто сидит впереди.
– А может, лучше Гайтана слопают? – ехидно предлагает Жиль.
– Нет, – отрезает малышка. – Гайтан сильный. Он их отфигарит. Отец Ксавье, а когда мне дрын сделают?
Ксавье усмехается, скрытый темнотой, и отвечает:
– При первом же удобном случае.
Когда две трети тоннеля остаётся позади, Гайтан резко свистит. Жиль тут же хватается за рычаг тормоза, Акеми обнимает Амелию, прижимает её к себе. Ксавье выжидает несколько секунд и кричит:
– Что там?
– Сидите тут, – распоряжается Жиль и спрыгивает с дрезины.
Он осторожно ступает по шпалам, завидуя про себя кошкам, которые отлично видят в потёмках. Метров через семьдесят становится светлее, и Жиль уже может различить силуэты людей, стоящих у выхода из тоннеля.
– Гайтан! – окликает он.
– А, пришёл, – басит здоровяк. – Ну иди, полюбуйся.
Выезд из тоннеля завален. Перегорожен наискосок металлической ржавой балкой, которая, судя по всему, упала сверху и притащила за собой гору бетонного крошева, гнутой арматуры и битого стекла.
– Приехали, – вздыхает Сорси. – Ну, здравствуй, Париж…
Очки Жака Фортена отблёскивают, ловя солнечные лучи, проникающие в тоннель.
– Если сдвинуть балку, остальное несложно убрать, – произносит он.
Сорси то ли усмехается, то ли всхлипывает.
– У кого-то есть щётка? – спрашивает она.
– Сходи, позови отца Ксавье, – вздыхает Жиль. – Акеми скажи, пусть поспят пока с веснухой.
Он перелезает через балку, осматривает завал снаружи. Хватается двумя руками за ржавую арматурину, волочёт её в сторону. Гайтан пожимает плечами, принимается откидывать с дороги куски бетона. Жак Фортен пятится обратно к дрезине. «Как обычно, – раздражённо думает Жиль. – Месье библиотекарь выше всего этого». Но он ошибается: Фортен возвращается обратно уже без очков и берётся за расчистку завала. Через пару минут подходят и отец Ксавье с Сорси.
– Мадемуазель, давайте-ка в компанию к Амелии, – велит Ксавье, бегло оценив масштаб работы.
Сорси привычным жестом упирает кулаки в бока, подаётся вперёд:
– Отец Ксавье! Я вас очень уважаю, верите? Но вот сейчас идите в… Уйдите с дороги!
Она подтыкает длинный подол юбки за пояс, открыв ноги выше колен, и принимается разгребать мусор. Ксавье провожает её внимательным одобряющим взглядом, кивает своим мыслям.
– Осторожно, там стекло, – беспокоится за девицу Гайтан, пялясь на мелькающие из-под юбки незагорелые ляжки и переплетение татуировок, притягивающих взгляд к самым соблазнительным местам.
В ответ Сорси демонстрирует ему средний палец, не отвлекаясь от дела.
За полчаса они почти разбирают завал. Возились бы дольше, не посоветуй Фортен построиться цепочкой и передавать куски бетона друг другу. Жиль то и дело оглядывается в сторону тоннеля: ему всё кажется, что Акеми его зовёт.
Наконец остаются обломки бетона между шпалами и преграждающая путь балка. Взмокшие усталые путешественники садятся передохнуть на рельсы, Сорси приносит воды – попить и умыться. Когда она льёт воду в подставленные горсти Гайтана, тот, урча, хватает её за бёдра, тянет к себе край юбки и с удовольствием вытирает ею вспотевшее лицо.
– Пусти, придурок! Огрею!
– Да слышал уже, – смеётся Гайтан. – Сперва палец засунуть обещала, потом промеж ног коленом двинуть, ещё горло перегрызть, а теперь просто «огрею». Да ты, никак, сдаёшься, мамзель?
Сорси молча смотрит на него, удивлённо приподняв пропирсованную бровь. Окружающие тактично прячут улыбки, отвернувшись в сторону.
– Руки подставь, философ.
Она наливает ему в горсти воды, невозмутимо завинчивает пробку на канистре и уносит её на дрезину. «Ну, она ему нравится, – размышляет Жиль. – Раз он то и дело пытается её потрогать – нравится точно. А он ей как? Они одинаково плохо относятся к Акеми, но это не говорит о том, что здоровяк нравится рыжей…»
– Передохнули? – спрашивает Ксавье. – Тогда давайте решать, что делать с балкой.
Гайтан встаёт, склоняет голову сперва к одному плечу, потом к другому, разминает кисти рук. Подходит к балке, постукивает по ней кулаком, смотрит вверх.
– Чё решать? Двигать надо.
Ксавье тоже долго изучает балку, отзывает Гайтана в сторону:
– Втроём мы её дёрнем. На нашей дрезине есть несколько тросов, если взяться всем вместе – сдвинем. Но не обвалится ли что-то за ней? Риск завалить выезд наглухо высок.
Гайтан хмурит густые чёрные брови, скребёт пятернёй коротко остриженный затылок. Лицо его внезапно озаряет улыбка, и он машет рукой Жилю:
– Пацан! Двигай сюда!
Когда мальчишка подходит, Йосеф тычет пальцем в сторону насыпи над тоннелем и командует:
– Залезь, глянь, может там чё ещё рухнуть или нет.
Жиля второй раз просить не надо. Лёгкий тоненький подросток проворно взбирается по выщербленной каменной стене, цепляясь за выступы и торчащие металлические скобы. Ксавье напряжённо следит за его передвижением, за тем, как мальчик выбирает, за что ухватиться, куда ставит ноги. «Он столько раз влезал в окно по стене башни Собора, – думает священник. – Прекрати волноваться. Он сможет и теперь. Не выдавай своего волнения, Жиль должен быть спокоен и уверен в себе».
Выдохнуть получается, только когда мальчишка подтягивается на руках, ухватившись за край изломанного балкой ограждения над тоннелем, перекидывает ногу, садясь на край ограды, и машет рукой.
– Молодец, сынок, – шепчет Ксавье и кричит ему: – Ну, что там?
Жиль исчезает за краем, через мгновенье появляется и сообщает:
– Тут дорога была, с мостом. Балка рухнула вон оттуда, разнесла ограждение и стеклянную стену. Если её убрать, ничего не посыплется. Гайтан, глянь, что нашёл! Тут метров десять его.
Он демонстрирует им кусок толстого металлического троса.
– О! Это точно не порвётся, если дёрнем! – обрадованно кивает Гайтан.
– Тряпками бы его обмотать, – предлагает Ксавье. – Жиль, спускайся!
– Не! – машет рукой мальчишка. – Я трос вокруг балки обмотаю, вы дёрнете.
– Спускайся, я сказал! – повышает голос Ксавье. – Балка завалиться может вместе с тобой!
Жак Фортен приглядывается к балке, задумывается, уходит в тоннель и возвращается со своей брезентовой курткой и мотком верёвки.
– Жиль! Поймаешь? – спрашивает он и, дождавшись кивка, забрасывает куртку с верёвкой к мальчишке. – Оберни балку курткой ближе к концу, обмотай верёвкой, потом крепи трос поверх. Это же рычаг, более уязвим свободный конец.
– Месье Фортен, вы не понимаете, какой риск… – начинает Ксавье, но Гайтан хлопает его по плечу, отвлекая.
– Отец Ксавье, всё будет нормуль. Балка за двести лет не завалилась – и сейчас не завалится, – уверенно рассуждает Йосеф. – Пацан закрепит трос, спустится – и мы её дёрнем. Так надёжнее, чем тянуть её за середину и ниже. Пральн я понял, Очки?
Фортен не удостаивает его ответом. Задрав голову и приложив ладонь козырьком ко лбу, он следит за тем, как Жиль пробует балку на устойчивость: сперва осторожно
