Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин
Помимо прочего, Кант вводил довольно оригинальную иерархию для разумных существ, обитающих в других мирах. Он полагал, что раз у Млечного Пути и далёких туманностей есть свои центры (кстати, центром нашей Галактики он считал Сириус), то должен быть единый центр и у всей Вселенной. И в этом центре нет, разумеется, какого-то «могучего богоподобного существа, восседающего на троне всей природы», а «находятся наиболее плотные и тяжёлые виды материи, как это имеет место в нашем мироздании». Но поскольку такая материя препятствует развитию жизни и возникновению разума, то получается, что чем ближе планета со своей звездой находится к центру Вселенной, тем медлительнее и тупее её обитатели. Кант сообщал, что, вероятно, «там совершенство существ постепенно уменьшается, пока наконец не превращается в подлинное отсутствие соображения и мысли». Соответственно, более разумных существ следует искать подальше от каких-либо центров. Если же проводить аналогии, которыми активно оперировал Кант, то применительно к Солнечной системе более «совершенных» существ следует искать на внешних относительно Земли планетах: Марсе, Юпитере, Сатурне.
Для нас наибольший интерес в трактате Канта представляет «Третья часть, содержащая в себе основанный на закономерностях природы опыт сравнения обитателей различных планет». Философ сразу оговаривался, что эта часть носит «развлекательный» характер, но утверждал, что знание физических законов даёт основу для выводов относительно самых умозрительных вопросов: «Расстояния небесных тел от Солнца имеют своим последствием некоторые определённые отношения, оказывающие существенное влияние на различные свойства находящихся на них мыслящих существ, ибо способ этих существ действовать и подвергаться действию обусловлен свойствами материи, с которой они связаны».
Кант отказывался от утверждения, что все планеты обитаемы, ведь и на Земле хватает пустынных мест. Кроме того, какие-то из миров ещё только находятся в стадии формирования из пылевого облака. Возможно, такое состояние переживает Юпитер, поскольку многие астрономы неоднократно отмечали глобальную изменчивость его поверхности. «Но с ещё большей уверенностью, – писал Кант, – можно предположить, что хотя сейчас Юпитер и необитаем, однако со временем, когда завершится период его образования, он будет обитаем». Поэтому, по заключению философа, обитаемых миров всё же должно быть больше, чем необитаемых, а последние тоже когда-нибудь будут заселены.
Далее Кант, используя наблюдения за природой и человеком, указывал на связь между условиями, в которых рождается и развивается любой организм, с тем, каким он становится. Причём человек, несмотря на своё превосходство над другими животными, всё же остается весьма ограниченным созданием, ведь его разум заточён в несовершенную плоть. Из этого можно сделать вывод, что условия среды определяют и местоположение существа во Вселенной. «Обитатели Земли и Венеры не могут поменяться своими местами, не погибнув при этом. Житель Земли создан из вещества, находящегося в определённом отношении с температурой в данном месте и потому слишком лёгкого и летучего для более высокой температуры; в более жаркой сфере такой житель должен был бы делать несвойственные ему движения и его организм разрушился бы от рассеяния и высыхания его соков… Обитатель же Венеры, поскольку более грубое строение его и косность составляющих его элементов нуждаются в значительном воздействии Солнца, в более прохладной области неба застыл бы и лишился бы своей жизнеспособности».
Сопоставляя гипотетических обитателей планет, философ утверждал: «Вещество, из которого состоят обитатели различных планет, в том числе животные и растения на них, вообще должно быть тем легче и тоньше, а упругость их волокон и надлежащее строение их тела тем совершеннее, чем дальше планеты отстоят от Солнца». Из этого же следует, по Канту, что жители, скажем, Марса прекраснее и разумнее, чем жители Земли, причём настолько, что на самого Ньютона они «смотрели бы с таким же удивлением, как мы на обезьяну».
В заключение философ решился высказать и соображение о степени благочестия жителей других миров: «Кто знает, не слишком ли возвышенны и не слишком ли мудры обитатели отдалённых небесных тел, чтобы снисходить до глупости, которая кроется в грехе, и наоборот, не слишком ли привязаны обитатели низших планет к материи и не одарены ли они слишком слабыми духовными способностями, чтобы быть ответственными за свои деяния перед судом справедливости? В таком случае одна только Земля, а может быть, ещё и Марс (чтобы не лишить себя жалкого утешения, что у нас имеются товарищи по несчастью) находятся на опасной середине, где искушение чувственных соблазнов достаточно сильно, чтобы нарушить владычество духа, а дух не может отречься от способности противиться им».
Как видите, Кант, который впоследствии был признан одним из самых авторитетных мыслителей XVIII века, в молодости не чурался свободных рассуждений на темы, которые трудно отнести к научной аналитике. Однако его идеи о братьях по разуму стали известны широкой общественности лишь к концу XX века. Первое издание «Всеобщей естественной истории…», которое философ выпустил как анонимное, не получило распространения из-за банкротства издателя. Кант долго не вспоминал о трактате и лишь в 1791 году поручил своему другу, математику Иоганну Гензихену, составить извлечение из этой работы.
Сохранившаяся рукопись извлечения включает в себя первую часть трактата и первые пять глав второй части, то есть были удалены те фрагменты текста, которые касались соображений о жителях соседних миров и, вероятно, показались зрелому мыслителю излишне спекулятивными. Вариант, опубликованный в том же году, содержит ещё более существенные поправки, внесённые Кантом, и примечания Гензихена, связанные с новейшими астрономическими открытиями. В таком виде трактат неоднократно переиздавался при жизни философа и был переведён на английский язык. Исходный текст увидел свет на английском только в 1981 году.
Рис. 12. Иммануил Кант с друзьями за столом. Картина Эмиля Дёрстлинга. 1893 год. Музей Канта в Кафедральном (Кёнигсбергском) соборе, Калининград.
К тому времени космогоническая концепция немецкого философа, очищенная от всяческой ксенологии, была хорошо известна под названием небулярной (от слова nebula – туманность) гипотезы Канта – Лапласа, хотя по совести её следовало бы назвать гипотезой Канта
" alt="Антон Первушин - Миротворцы">