Огни Хафельберга - Ролдугина Софья Валерьевна

И тогда он начал нагревать камни, метр за метром, пока жар не достиг того помещения, где пряталось Даниэла, а потом способности пирокинетика вышли из-под контроля и ему пришлось спасаться бегством. К сожалению, тогда от Фройляйн-Ройтер уже остались только пуговицы и пара металлических клякс.

Теперь мне нужно узнать только одно, Шванг. Взгляд у Шелтона стал отвратительно холодным, и Мартель с трудом подавил желание отвернуться. От всей этой истории его уже выворачивало. «Я не хочу думать, я не хочу думать, что чувствует человек, когда на него постепенно наползает жар в тысячу градусов, метр за метром, ближе и ближе.

Я не хочу знать, каково это — заживо гореть глубоко в пещере под чьей-то могилой. Я не хочу…» Во рту Марцеля было солоно, а губа соднила. — И что же это? Шелтон оглянулся на светлый проем пещеры. Где-то там, невыносимо далеко, снаружи в трех шагах пели птицы, а на синеватых иголках сосны дрожали капельки вчерашнего дождя, и Ульрике, распластавшись на влажной земле, смотрела в небо широко распахнутыми глазами.

Я должен узнать, ответ на какой вопрос хотела получить Даниэла Ройтер на могиле Манон, и, кажется, догадываюсь, с чего нам надо начать. Сейчас мы возвращаемся домой, Шванг, а ты по дороге подумай, под каким соусом преподнесешь офицеру Герхарду Штернбергу предложение поужинать вместе в пивнушке на площади.

Мечтательная улыбка напарника Марцелю очень не понравилась. Так Шелтон улыбался только тогда, когда предвкушал веселье за его счет. К счастью, большое издевательство над маленьким телепатом не состоялось. А все потому, что вальцы ударились в панику. Марцель подозревал, что если бы задержался с ночевкой в горах только он сам с напарником, то старики бы внимания не обратили на их отсутствие.

Но пропало еще и ульрики. Около восьми утра Вальцам позвонила фрау Кауфер и поинтересовалась, не у них ли её девочка. Гретта сразу же поднялась на второй этаж проверить постояльцев. И, естественно, не обнаружила ни ульрики, ни молодого профессора с помощником. Вот тогда-то она и встревожилась не на шутку. История исчезновения Даниэлы Ройтер до сих пор была на слуху.

А грозу над горами ночью видели все. На то, чтобы поставить на уши службу спасателя и полицию, Вальцам и фрау Кауфер хватило сорока минут. В итоге около трёх пополудни к предгорьям выступила целая делегация из четырёх десятков человек — полиция в лице Герхарда Штернберга, шесть распасателей с поисковыми собаками, егерь, приходящийся Вальцам дальним родственником и некоторое количество добровольцев.

Увидев издалека эту большую и дружную команду во главе с фрау Кауфер, отчаянно прижимающий к себе полупридушенную рыжую кошку, Ульрике побледнело, а мысли у нее наполнились чувством вины. Шелтон же, напротив, повеселел и даже соизволил наклониться к напарнику, чтоб шепнуть «Не упусти шанс, придурок!».

Пока Шелтон профессионально развешивал лапшу по ушам участников спасательной операции, а Ульрике с виноватым видом гладил рыжую кошатину, слушая бурчание Бригитты Кауфер, Марцель, как будто невзначай, откочевал к Герхарду Штернбергу, который маялся бездельем чуть вдалеке от компании. Демонстративно похлопал себя по карманам, растерянно взъерошил и без того пребывающие в полнейшем беспорядке светлые волосы, нервно протер цветные стеклышки очков, и, лишь убедившись, что Герхардт спектакль заметил и проникся сочувствием, шагнул к нему и, беспомощно

моргнув, шепнул «Офицер, а у вас спичек нет, ну или зажигалки? Если я сейчас не закурю, то сдохну». Получилось неожиданно проникновенно. Мартель аж сам себя пожалел. Герхард сморгнул и отмер. — А, да, конечно, я сам не курю, но раз мы собрались в горы… — Врёшь, куришь, но думаешь, что бросил и только балуешься, потому что мать недовольна.

Тьфу, ещё и маменькин сыночек. — Ух, спасибо огромное, я твой, то есть ваш должник. Забирая металлическую зажигалку, Мартель основательно пожал бледную кисть Герхарда и настроился на контакт. Недостротек, кажется, почувствовал легкое вмешательство в свой разум, но не смог понять, что это такое, и Марцель поспешил отвлечь его, заваливая потоком малоинформативной,

но высокоэмоциональной речи. — А вообще, к тебе можно на «ты»? Я этого официоза с профессором Шелтоном наелся, тошнит уже. Прикинь, мы застряли там с ночевкой, гроза, молнии, — Чем костер разжигать, черт знает, на чем спать тоже. А этот… — Шванг, будьте любезны, передайте мне термос, бе! — смешно протянул Марцель, с удовольствием затянулся и посмотрел на Герхарда, слегка прищурившись.

— Ну что, деточка, внимательно слушал? Искренне сочувствовал? Умница! Теперь ты на меня настроен. Попробуй-ка, откажи. — Э-э, обращайтесь как вам угодно. «Тебе!» Марцель попробовал осторожно надавить в перерывах между затяжками, и Герхард поддался неожиданно легко.

«Хорошо, как тебе угодно. Объяснишь, как вашу несвятую троицу раздило застрять на ночь в горах?» Герхард одновременно слушал объяснения Шелтона и пытался вытянуть из Марцеля другую версию произошедшего, чтобы сравнить, и поэтому телепат ограничился туманным «Да — Да так, в грозу попали. А чего все так переволновались? Обычно поиски на третий день начинают.

Да и профессор Шилсон предупреждал, что мы можем подзадержаться. — Не на целую же ночь, — механически возразил Герхард, и потоки его разума всколыхнулись, потревоженные тенью неприятного воспоминания. Марцель едва не задохнулся от накатившей горечи и с запозданием осознал, что это чужое чувство. — Опять Даниэла? — У них с Герхардом была какая-то связь? — Ну, вроде волков с медведями здесь нет, тропы нахоженные, демонстративно пожал плечами мартель.

— Так чего бояться? — Или это из-за погибшей девушки? — Нам с профессором вроде что-то рассказывала фрау Кауфер. Ну, и фрау Гретта упоминала. Гретта Вальц. На долю секунды все эмоции Герхарда перекрыло негодование. — Чёртовы старые сплетницы. Но, внешне, он оставался также спокоен, капельку растерян и намеренно дружелюбен.

Да, у нас были неприятные случаи в горах, поэтому мы сочли нужным перестраховаться. К сожалению, дядя сегодня не здоровится — опять погряз в своем чертовом ботаническом саду — и в качестве представителя полиции отрядили меня. — Мда… — Марцель виновато потупился, по растерянности стряхивая столбик пепла себе на джинсы. Что-то даже стыдно из-за того, что мы всех на уши поставили.

— Слушай, а что, если я тебя в качестве извинения угощу пивом, например? — Хм, только пивнушку ты выбираешь, а то я пока не разобрался, куда здесь лучше ходить. Что здесь есть симпатичного? — Ведьмин котел за монастырем — хорошее местечко. Машинально отозвался Герхард и про себя ругнулся. Ответ прозвучал как согласие.

А-а-а, ну вот и договорились. Мгновенно отреагировал Марцель и крепко пожал ему руку. — Сегодня вечером, ну, к восьми поближе, в этом самом котле. За мой счет. Возразить ничего бедняга Герхарт не успел. Он, похоже, еще и не осознал-то толком во что вляпался. Шелтон же, убедившись, что рыбка наживку заглотила, быстро свернул сеанс массового охмурения, сослался на усталость и целеустремленно зашагал к огням Хаффельберга.

Марцель рванул за ним, едва успев распрощаться со странно беспокойной ульрики. «Как прошло?» Больше для проформы поинтересовался стратег. Марцель с хрустом потянулся. Несмотря на многочасовой спуск и тяжелый рюкзак за спиной, идти было очень легко. На границе восприятия звенели мысленные голоса прохожих. Хаотические детские и старческие мысли, мелодраматические образы в голове домохозяйки, бездумно яркие эмоции в мужской компании, медитирующей на местечковый футбольный матч по кабельному.

Приятно было плавать в этой мешанине, выхватывая кусок то оттуда, то оттуда. Вот до чего доводит изоляция, — подумал он почти ностальгически, а вслух ответил, — все прошло прекрасно. В восемь вечера у нас рандеву с прекрасным пивом, если Герхард меня не обманул.

Ты будешь пива, Шелтон? Я — да, ты — нет. — Жестоко. — А тебе забочься, придурок. — Как же, — фыркнул Марцель и обогнал напарника. — Тогда в душ я тоже первый, в качестве компенсации, — поддразнил он стратега. — А ты ходи, грязный. А я как раз собирался сделать пару звонков. Так что час у тебя есть, — отмахнулся тот, и Марцель сник.