Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

– Располагайтесь, – радушно предложил Йорк, выкатывая из-за полок разбитое кресло на колёсиках. – И задавайте вопросы, пока Пэг не пришла, кое-что я бы не хотел видеть потом в протоколе.

«Что-то у меня нехорошие предчувствия…»

– Ну… – Тина немного растерялась, не зная, с чего начать. – А кто это вообще был?

Йорк недоуменно сдвинул брови:

– Труп?

Тина кивнула:

– Да, он часто заходил к нам в библиотеку, но ничего особо о себе не рассказывал. Как его вообще звали? И не работал же он действительно в «Перевозках Брайта», они сто лет как закрыты.

– Причём совершенно безнадёжно, – хмыкнул детектив и сощурился: – Мисс Мэйнард, только не говорите, что вы попёрлись на свидание куда-то к развалинам с мутным типом, не удосужившись даже имя его спросить. Если да, то у меня для вас хреновые новости: вы в группе риска и в списке номинантов на самую дурацкую смерть.

– Да что вы себе…

– Секундочку.

Зазвонил местный телефон, и вовремя: Тина прикусила язык и кое-как сумела справиться с приступом раздражения, пока Йорк хмурился и черкал в блокноте, прижимая плечом трубку к уху.

– Труп привезли, хорошо, что быстро, пока Гримгроув не свалил из своего царства мёртвых… А, так насчёт биографических данных. Вашего убедительного ухажёра, мисс Мэйнард, я уже почти шесть лет знаю как «Тварь из Лоундейла». На его счету четыре доказанных эпизода, но я считаю, что их по крайней мере в десять раз больше. Четырежды он был настолько небрежен, что нам удавалось найти части тела его жертв. Остальные пока числятся пропавшими без вести. В том числе моя жена.

Сердце ухнуло в пятки. Тина рефлекторно облизнула пересохшие губы, ощущая себя последней сволочью из-за того, что только что злилась на Йорка.

– Соболезную, – тихо произнесла она, уткнувшись взглядом в ярко-розовый стикер на столешнице. – Мисс Рошетт упоминала о том, что вы вдовец, но я и подумать не могла…

– Что я подсуну вам убийцу своей жены? – криво ухмыльнулся Йорк. – А я люблю, знаете ли, неожиданности. Правда, не такие, как сегодня, я правда испугался. Так вот, про труп… Где-то два года назад у меня появились основания считать, что в миру Тварь из Лоундейла носит имя Джека Доу. Я не шучу сейчас, – наклонился детектив через стол, доверительно понижая голос. – Его правда так зовут, и, по-моему, тут судьба бессовестно потакала своему нездоровому чувству юмора. Наследничек то ли Потрошителя, то ли неопознанного трупа в традиционной юридической практике родом этак из девятнадцатого века. Его следы в прошлом теряются где-то недалеко от Тейла – по крайней мере, именно этот город он указал как родной, устраиваясь курьером в службу доставки в Сейнт-Джеймсе. Правда, запрос в полицию Тейла ничего не дал: парень то ли соврал, то ли жил там жизнью призрака. Ну, так или иначе, в Сейнт-Джеймсе он не задержался и сбежал оттуда в Форест, а затем в Лоундейл. Работу менял часто, но все время выбирал должности, так или иначе связанные с разъездами.

За дверью послышался шорох, затем скрип. Тина была почти уверена, что снаружи столпилось пол-участка во главе с Пэг, но детектив предпочитал пока делать вид, что ничего не замечает, и она последовала его примеру.

– И когда вы поняли, что он причастен к убийствам?

– После исчезновения Эмми, – скривился Йорк и взлохматил себе волосы – яростным коротким движением, точно пытаясь изгнать воспоминания. – Личная заинтересованность – великая вещь, знаете ли. Я тогда перевернул весь город, но ничего не нашёл. От отчаяния обратился к прошлому, выискивая в газетных заметках и полицейских протоколах хоть малейшие намёки, а когда увидел картину целиком – у меня волосы на руках дыбом встали. Оказалось, что в Лоундейле уже года полтора стабильно пропадали люди – чаще женщины и дети, но бывало по-разному. Никто и подумать не мог, что это резвится один больной ублюдок. Да и я тоже не сразу понял бы, что связывает все случаи, если бы не Пэг: она сразу просекла, что убийства привязаны к лунному циклу – жертвы пропадали за пару дней до новолуния или полнолуния. И Эмми тоже. Я начал прорабатывать её связи по новому кругу, потом других пропавших и вышел на Джека Доу. Он всегда был поблизости от жертв: курьер, разносчик пиццы, водитель фургона в химчистке, клиент кафе… Я был готов прижать его в любую минуту, но он оказался воистину изворотливой Тварью. Нет трупов – нет и обвинения, а по тем четырём случаям, когда находили части тела, он отмазался. Я даже раздобыл ордер на его арест, но не сумел доказать вину, и ублюдка пришлось отпустить. Он затих на полгода, а потом люди опять стали пропадать. Слежка, обыски – не помогало ничего. Он с лёгкостью избавлялся от любых хвостов, жучки находил и выбрасывал, точно видел меня насквозь.

Йорк сделал паузу, чтобы глотнуть воды. Тина внезапно вспомнила выражение его лица там, у реки, и по спине холодок пробежал.

– И при чём здесь я?

Детектив переплёл пальцы в замок и уставился на неё задумчиво.

– А вот тут начинается самое интересное – и не совсем законное. Я подумал, что если не могу предотвратить преступление, то почему бы его не спровоцировать? Но на таких условиях, которые обеспечат мне победу. У всех жертв Твари имеется кое-что общее: это замкнутые люди, одинокие, несчастные, часто неблагополучные. Такие, которых и хватятся-то не сразу, если что. И вы, мисс Мэйнард, просто подарок – синий чулок с выводком кошек.

Лицо вспыхнуло.

– Вы нарываетесь, детектив.

Он развёл руками:

– А вы что-то имеете против правды? И, между прочим, это не я придумал, а ваша драгоценная напарница сказала. Я зашёл взять подборку газет, а получил ещё и последнюю деталь для своей гениальной ловушки. Остальное было делом техники – выяснить, куда устроился работать Доу, шепнуть пару слов его коллегам об одинокой красотке в библиотеке и ждать. Надо заметить, клюнул он на вас почти сразу, но, видимо, заподозрил неладное и потом ещё год кружил поблизости. Это стоило Лоундейлу девяти пропавших без вести, чтоб вы знали.

Тина глубоко вздохнула. Руки слегка дрожали.

– Вы что, просто подбросили ему меня? Как приманку? Зная, или, точнее, догадываясь, кто он?

– Всё было под контролем, – как-то слишком быстро откликнулся Йорк и снова наклонился, опираясь на стол. – Прослушка под стойкой, наружное наблюдение. Когда Доу наконец устал терпеть