Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Все было в порядке. Это мое тело, человеческое. И никаких больше следов непонятных метаморфоз. Но если бы я задержался там, возле подземной шахты… Чем бы тогда стало моя тело? А чем бы стала моя душа?
Я не понимал. Я не мог объяснить только что произошедшего, да и никто во всем мире наверняка не мог бы. Кроме шейха Эдварры, но он уже никому ничего не объяснит и не расскажет.
Одно я знал твердо — мне нужно бежать отсюда, как можно дальше и как можно быстрее. А еще — нельзя допустить, чтобы кто-то вошел сюда, в этот подземный коридор, в эту шахту. Ибо тогда — быть беде. А самая большая беда будет, если сюда доберется принцесса Зиш-Алис или её люди.
Лучше бы там под землей и правда были орды демонов из моих снов! Даже это было не так страшно, как то, что обнаружилось там на самом деле.
Но что я могу сделать? Как я могу закрыть и спрятать это подземелье, эту шахту? Я всего лишь один человек, и даже джиннов теперь со мной нет. Я не могу разрушить этот монастырь, превратить его в груду камней, которые навсегда укрыли бы под собой вход в запредельное. Я не могу даже сжечь и обрушить в пожаре громаду Заповедной Башни, для этого мне пришлось бы собирать хворост в течение пары месяцев.
А принцесса тем временем уже знает, где находится монастырь. Она придет, рано или поздно. Она начнет искать и найдет вход в подземелье…
Я оделся, повязал чалму, а потом начал крушить тайную комнату шейха. Я разрезал на куски еще остававшиеся целыми ковры, я ломал алхимическую лабораторию, разбивая колбы и реторты, разрывая трубки, я рвал остававшиеся в шкафу папирусы и книги шейха. Всем этим мусором я засыпал черный люк, я засыпал им весь пол целиком, так, чтобы ни у кого и мысли не могло возникнуть, что тут вообще есть люк.
Запечатать этот люк я уже все равно не мог. Открывался и закрывался он лишь мистической силой шейха, а она навсегда покинула мир.
Разгромив комнату шейха полностью, я взял мои мешки — с золотом и тайными книгами шейха, погасил все свечи, а потом вылез наверх в Башню. Второй люк, который вел в лабораторию, я закрыл на ключ. Этот ключ надо будет потом выбросить, где-нибудь подальше в пустыне, где его никто никогда не найдет…
Я понимал, конечно, что принцессу это всё не остановит, но что я еще мог сделать? Не смогу остановить — так хоть задержу её.
И вот — я вырвался наконец на воздух, во двор, в залитую водой и разгромленную обитель, и трупный запах ударил мне в ноздри…
Но после того, что я видел внизу, этот запах даже показался мне приятным. Ибо он — свидетельство жизни. Свидетельство того, что даже в трупах продолжается жизнь — в них заводятся мухи, их едят падальщики. Это гадко, но и это — жизнь. А то что я видел внизу — не жизнь и не смерть, а нечто такое, что человеку видеть нельзя и не нужно.
— Прощай, мой второй дом.
Я еще сходил в хозяйственную постройку, там я забрал немного «святой закваски» — той сырной плесени, которую в секте, если верить шейху, растили и передавали веками и тысячелетиями. Мне показалось нужным забрать её, ибо эта плесень — тоже жизнь, негоже ей оставаться в этом гиблом месте.
Потом я обвязал мои мешки веревкой, залез на северную стену обители, поднял за собой мешки. А дальше сбросил их уже с другой стороны и сам спрыгнул вниз, на кучу кирпича.
Теперь я покидал это место навсегда. Больше я сюда не вернусь, особенно зная, что таится там — в глубинах бурого камня.
Глава 58: Как Старец возжелал стать Творцом и погиб — многое о султанах
Я ехал на юго-запад через проклятую Долину Крови — не спеша, уверенно и упорно. Все решения были уже приняты, все жребии брошены.
Я двигался тем путем, который мне указал Нус — в ту ночь, когда уговаривал меня покинуть обитель и бежать. И теперь я понимал, что этот путь — на самом деле лучший для меня. Люди принцессы, если они уже приближаются к обители, вряд ли поедут через Долину Крови. Люди принцессы должны явиться с юга-востока — оттуда, где в годе пути от монастыря лежит Ефра, наша столица, святой город.
Так что я на юго-восток не поеду. Неизвестно кого я там могу встретить — посланников принцессы, а может быть и её саму? Но мне пока что рано встречаться со слугами принцессы, а тем более с ней самой — я их не одолею. Я пока что слаб, мал и глуп, несмотря на все пережитое.
Можно, конечно, было еще поехать вдоль гор, прямо на запад. Тогда я приехал бы в Аль-Мутавахиш — то селение, где я исцелил пораженного джинном мальчика и его сестренку. Вот только Аль-Мутавахиш — селение верное шейху, и туда люди принцессы тоже могут наведаться — чтобы свершить свою месть. Возможно охотники на шаэлей там уже побывали, я этого не знал.
Так или иначе, но помочь жителям Аль-Мутавахиша я был не в силах. Будь со мной моя Алькки-ШЕККИ, моя джинн — все было бы иначе. Но Алькки-ШЕККИ мертва. А других джиннов поблизости нет. Я теперь ехал через Долину Крови и ощущал каждой клеточкой моего тела, что это плохое, древнее и проклятое место, но джиннов здесь больше не было — никто не звал меня из глубин мертвой пустыни, никто не тянулся к моему сердцу, никто не алкал моего внимания.
Я теперь уже неплохо разбирался в джиннах, я был уверен, я знал, просто знал, что появись рядом джинн — он позовет меня. Джинны любят меня, они обожают меня, ведь я — наилучший способ для них воплотиться, стать живыми. Я не столько победитель джиннов, сколько оживляющий их, дающий им то, что он так жаждут. Так что ни один джинн меня не упустит, джинн позовет меня, как только появится рядом…
Вот только рядом никого нет — ни людей, ни джиннов. В дне пути от меня никого не было, такие вещи я теперь тоже научился чувствовать безошибочно.
Я теперь стал мистиком, наконец-то. И полученный мною опыт был бесценен, это был тот опыт,
