Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
— Зырьте! — закричал брат-один. — Зырьте, что за херня!
Все вскочили. Вряд ли брат-один удивился новой мозоли у себя на ноге.
Стояли и вглядывались в горизонт. Туда, где упал обваренный мужчина.
На таком расстоянии было плохо видно, что случилось. Но все-таки, все-таки…
— Они что… его съели?
— Нет… Нет ведь?
— Гребаное говно!
— Боже. О боже!
— Эта тварь сожрала труп!
— Тебя нет, сука! Нет тебя!
— Они… идут к нам…
— Атас!
— Ходу!
Похватали рюкзаки, одеяла и побежали. Смурф на ходу сворачивал спальник, на скулах прыгали желваки.
Мизинец без конца оборачивался. Там, на горизонте…
Ах да. Горизонта больше не было. И рассветов не было, и закатов. Была Стена, а над ней — островок неба. Они были в долине урагана.
И за ними гнались уродливые карлики.
Мертвые люди.
Длинноголовые пришельцы.
Человек-свастика.
Голоса.
4
Мизинец не видел всех этих тварей.
Их видели другие. Каждый свою. Безумие, но он знал, что так и есть. Слышал крики попутчиков, видел искаженные страхом лица.
Что-то с мощным свистящим звуком рассекло воздух, и в нескольких метрах слева от Мизинца упал гироскутер. Корпус разлетелся на осколки, одно колесо высоко подпрыгнуло, бешено вращаясь. Мизинец не видел, как оно упало, — обернулся.
Карлики приближались. Их было четверо, и теперь они не ехали, а бежали; а сверху…
Мизинец вильнул вправо, пригибаясь, и гироскутер взорвался немного левее и позади него. Ноги окатило осколками пластика и электронных плат. В волосах застрял обрывок провода. Мизинец бросился влево: так делали в фильмах (Зиппо не даст соврать!), чтобы избежать пули.
Два гироскутера упали с неба одновременно: один впереди, другой справа. Бамс! И бумс! В Мизинца отлетела какая-то штука, похожая на большой синий фотоаппарат. Мизинец подпрыгнул, но штука (он понял, что это аккумулятор, упакованный в термоусадочную пленку) больно ударила его под коленную чашечку, и он покатился кувырком. Успел сгруппироваться — подогнул голову, скрутил спину, обхватил колени руками, — превратился в шар. Не хватало только мягкой акробатической дорожки: асфальт теркой прошелся по телу. Мизинец растянулся на спине, ногами вперед, тут же перекатился на грудь и встал на колени.
Так и замер, уперев руки в дорожное полотно.
Смотрел на Крафта.
Крафт отстал. Медленно шел по дороге. Его нагоняли карлики.
Крафт снял рюкзак, кинул на обочину. Лицо его ничего не выражало.
Его и Мизинца разделяло не больше ста метров.
— Крафт! — крикнул Мизинец. — Беги!
Крафт покачал головой. Но продолжал идти.
— Я собирал монеты! — крикнул он. Голос был сухим и ломким. — Монеты и нашивки! Знаешь, что на них?!
Мизинец знал: древний символ, опошленный фашистами.
— Они у меня под кроватью! В коробке из-под «Нинтендо»!
Крафт сделал несколько шагов и остановился. Лицо осунулось, кожа вокруг рта была красной от раздражения, губы кровоточили. Он опустился на асфальт. Не оборачивался.
— Он уже близко? — спросил одними губами.
Мизинец не видел человека-свастику, о котором спрашивал Крафт. Видел карликов.
Карлики — все четверо — прыгнули на Крафта. Стена была далеко, но она не отпустила уродцев без поводков: из карликов выходили коричневые полупрозрачные пуповины, сплетенные из дыма веревки, которые тянулись и тянулись к украденному горизонту… и пропадали из виду.
За секунду до того, как скрюченные маленькие пальцы впились бы в Крафта, по пуповинам проскочил электрический разряд — и карлики взорвались облаком коричневой пыли.
Неведомая сила вздернула Крафта вверх, он завис в метре от земли: руки растянуты в стороны, ступни вместе. Крест с лицом Лавкрафта под перекладиной.
— Нет! — истерично закричал Мизинец. — Нет! Не надо!
Что-то коснулось Крафта — что-то прячущееся в коричневом облаке, само облако — и стало его менять. Крафт широко распахнул глаза. Его правая рука сломалась в локте и согнулась вниз; левое предплечье вывернулось вверх — тоже под углом, не предусмотренным человеческой анатомией. Каждая переделка сопровождалась ужасным хрустом. Крафт не кричал, будто контакт с облаком убил нервные окончания.
Криком захлебывался Мизинец.
Колени Крафта расплющились, а ноги сломались. На асфальт капала кровь. Крафт перестал напоминать человека. Стал похож на куклу, которую создали из человека. На детскую вертушку без палочки.
И он начал вращаться над дорогой. Медленно, по часовой стрелке.
Облако поплыло прочь от Мизинца, забирая с собой то, во что превратился Крафт.
Мизинец подавился криком и попятился на коленях.
Крафт был жив, и он… Мизинцу хотелось верить, что он сопротивляется. Что эти конвульсивные движения сломанных рук — борьба.
Дьявольская вертушка ускорилась, быстрее, еще быстрее, так быстро, что лицо Крафта размазалось в серое кольцо, а сам Крафт — в цветной диск. Вытекающая из ран кровь превратилась в красную пыльцу — словно кровь распылили из краскопульта.
Но Мизинец продолжал цепляться за мысль о борьбе… Может, Крафт победит своего человека-свастику и Чируви выведет его из урагана?
— Он победит, — сказал Мизинец, когда появился Кляп и потащил его за собой, — он может…
Кляп не ответил.
— Ты видел, как он сражался?
— Он умер, — сказал Кляп.
— Нет. Он мог…
— Они убили его. И забрали с собой.
— Но…
Мизинец не нашелся что сказать. Впереди маячили спины попутчиков. Не хватало одной спины.
— Они ушли, — сказал Кляп.
Мизинец снова не нашелся что сказать.
5
Пелена дождя качалась из стороны в сторону. От ветра и ледяных струй спасал спецкостюм и шлем. Сержант МЧС стоял около «Лавы», широко расставив ноги для устойчивости. Ему казалось, что ураган о чем-то кричит. Или смеется.
— Есть живой! — перекрикивая ураган, сообщил старшина, и сержант стряхнул оцепенение.
В перевернутой «БМВ» шевелился молодой парень, водитель. Двум девушкам на заднем сиденье было уже не помочь.
— Возьми его! — приказал старшина.
— А с этими что? — крикнул сержант.
— Нет времени! Сам видишь, что творится!
Сержант видел. Ураган разрушил город и продолжал наносить удар за ударом. Они не могли спасти всех — лишь попытаться. Не самое удачное время гавкаться с совестью.
Он осторожно вытащил парня из машины, подхватил на руки и понес к «Лаве». Рядовой помог уложить парня в кабину, на задний ряд. Раненый был в сознании, но будто не понимал, где находится. Кажется, сломана рука.
— В больничку надо, — сказал рядовой.
Сержант кивнул, прыгнул за руль и стянул шлем. Старшина забрался на соседнее сиденье, стал растирать ладони.
— Проститутки, — сказал старшина. — В лепешку раздавило.
Сержант не сразу понял, что старшина говорит о девушках в «БМВ».
— Красивые? — спросил рядовой с заднего сиденья.
— Да иди ты, — отозвался старшина.
«Лава» тронулась. Сержант направил шеститонный броневик в сторону городской больницы. Связи не было, но там должны принимать раненых. Если сами не оказались под обломками.
