Дети Доброты - Мила Бачурова
Его тащили по полу. Майка задралась, бетонное крошево впивалось в голый живот. Кто тащит, Серый не видел. А на пороге темницы, перед распахнутой настежь дверью стоял Виссарион. Он смотрел на Серого так, словно тот у него на глазах обратился в чудовище.
— Что?! — рявкнул Серый.
Задёргался, пытаясь вырваться. Из-за спины негромко отозвался Шаман, это он тащил его по полу:
— Тише, мальчик. Тише. — Отпустил Серого, связанные ноги ударились коленями о пол. Теперь Серый лежал у стены, противоположной той, где осталась Эри. — Ты болен, — встав напротив него, повторил Шаман. — Животные инстинкты победили твой разум. Ты напал на свою подругу. Если бы я не вмешался, овладел бы ей прямо здесь. Но я пришёл вовремя.
— Серый... — Виссарион смотрел на него. Губы парня кривились. Жалобно проговорил: — Вы ведь не животные. Вы — люди! — Перевёл взгляд на Эри. Брезгливость на лице сменилась сочувствием. Пообещал: — Шаман вылечит вас.
В глазах у Виссариона Серый, холодея, заметил то же отрешённое выражение, что было у Марии, Георгия, Ариадны — всех, кто оказался у них с Эри в доме вместе с Шаманом. Теперь, выходит, этот гад и до пацана добрался.
— Мать Доброты любит всех своих детей, — подхватил Шаман слова Виссариона. — Даже тех, что утратили человеческий разум. Она учит познавших Истинную Доброту спасать заблудшие души. — Проходя мимо Виссариона, сочувственно тронул его за плечо. — Я понимаю, как неприятно тебе было видеть... то, что увидел. Постарайся поскорее забыть. А этим несчастным я помогу. Обещаю.
— Да ты совсем охренел?! — Серый наконец пришёл в себя. — Что ты мне вколол, тварь?!
Шаман не ответил. Опустился на колени перед Эри. В руке сверкнул шприц.
Девчонка отпрянула. Выкрикнула вдруг:
— Это он! Серый, это Шаман! Это он нас заставил — специально, чтобы отвлеклись! Чтобы не заметили, как он входит! Чтобы ты позволил ему приблизиться!
— И мы не заметили, — дошло до Серого. — Торопится, урод. Значит, времени нет — ждать, пока сами подохнем! Значит, наши близко. Может, сегодня уже появятся... Ты! — Правую половину тела он уже не чувствовал. — Что ты мне вколол?!
— Лекарство. — Серый готов был поклясться, что под капюшоном Шаман улыбается. Он победил и уже не скрывал торжества. — Снадобье, которое поможет вам стать истинными детьми Матери Доброты. Всё, что нужно сделать — принять Её волю. — Опустился на колени рядом с Эри.
— А помрём — значит, не приняли, да?! Отцу с Джеком ты то же самое говорил? Не трожь!
Серый попробовал катиться по полу, но понял, что тело его не слушается. Он уже не мог сдвинуть себя с места. Заорал Виссариону:
— Очнись! Этот урод мне яд вколол, я тела почти не чувствую! А сейчас он её убьёт!
В плечо Эри вонзилась игла. Девчонка истошно завизжала. Попыталась дёрнуться, но Шаман был начеку. Держал крепко.
— Не стой столбом, — надрывался Серый, — сделай что-нибудь!
В глазах Виссариона наконец мелькнуло понимание. Он бросился к Шаману, но силы были неравны. Урод отшвырнул парня легко, словно котёнка. Негромко приказал:
— Остановись.
Виссарион изумлённо замер на полу. Подняв руку, уставился на то, как набухает кровью ссадина на разбитом локте.
А Эри уже не визжала. С ненавистью смотрела на придавившего её к полу Шамана. На вонзившуюся в плечо иглу...
Последнее, что запомнил Серый — мерзкий, ядовито-жёлтый раствор в шприце. И то, как его постепенно становилось всё меньше.
Перед глазами плыло, взгляд не фокусировался. Серый ещё пытался кричать что-то, но слова уже не выговаривались, язык не слушался.
А потом умер и крик.
Глава 32
Мрак
От лечебницы Мрак уходил, держа на прицеле Владимира и мужика, который его вёл. Процессию со стороны не видел, но подозревал, что выглядит она по-идиотски.
Впереди с поднятыми руками шагали эти двое, следом — Мрак с обрезом в руках, рядом верхом ехал Стафка. Мрак рассудил, что ехать раненному всё-таки лучше, чем идти пешком. Ну, и лишний пригляд не помешает — Стафка сидел на спине коня вполоборота, так, чтобы видеть, что происходит сзади. А сзади, на небольшом расстоянии, топало едва ли не всё население посёлка. Охренеть, до чего народ любопытный.
Мрак вдруг вспомнил, что рассказывал Кирилл о людях из посёлка Шамана — о том, как они с Джеком впервые оказались там, и как на чужаков никто не обратил внимания. Только дети, Кирилл тогда сказал, и сбежались...
И снова выходит, что верно он говорил! Что люди зависят от Шамана тем меньше, чем дальше от него находятся. Своим-то, поди, Шаман запрещал нос совать куда попало, вот взрослые и не рыпались. В отличие от местных долбоклюев — что, побросав все дела, топают за ними со Стафкой по пятам. А с бункерными детишками, выходит, даже Шаман сладить не сумел. Встроенное в гены любопытство перевесило.
Вышли они почему-то не на дорогу. Выбрались задами на широкую, утоптанную тропинку — должно быть, к железнодорожному полотну вела она.
Может, и к лучшему, — подумал Мрак. Забор, отгораживающий посёлок, скоро остался позади. Вокруг, куда хватало взгляда, простиралось сорное поле, потихоньку забиваемое подлеском. Трава пока не высокая, густых кустов нету... Это хорошо. Если и остались в посёлке люди, владеющие оружием, спрятаться им тут негде.
— Далеко идти? — бросил Мрак в спины шагающих впереди мужиков.
— Не очень, — неохотно отозвался Владимир.
— Вон, — кивнул вперёд его сопровождающий.
Мрак, приглядевшись, увидел, что вдали действительно блеснули рельсы. Показались какие-то строения. Железная дорога шла, если Мрак правильно помнил карту, параллельно той, что когда-то считалась скоростным шоссе, а сейчас, как и у них в Цепи, осталась единственной в округе.
— А сами-то вы Материной дорогой пользуетесь? Или только Шаману можно?
— Мать Доброты дарит свою милость всем детям одинаково, — проворчал Владимир. Ковылял он с трудом, тяжело опирался на плечо мужика, идущего рядом. — Каждому можно.
— Да ну? И что же, тележек на всех хватает?
— Это называется «дрезина», — наставительно сказал Владимир. — На всех не хватает, но всем перемещаться необходимости и нет. С помощью дрезин мы обмениваемся дарами Матери Доброты с другими посёлками, для этого достаточно двух-трёх людей.
— Барыжите, то
