Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
— Где Руся и Крафт?
— Где-то рядом. Мы веревку Озу нашли.
— Серьезно?
— Ага.
Мизинец хлопнул в ладоши.
— Теперь не пропадем.
Парни рассмеялись.
— А еще непромокаемые накидки, одеяла и фонари с ручной подзарядкой.
— Отлично… О! Давай сюда.
Они прошли по перешейку между рядами — Мизинец глянул вниз на мини-холл: киоски, раздавленные цементными блоками, засыпанная стеклом площадка анимации — и нырнули в сумрак фирменного магазина «Адидас».
Даник достал из рюкзака фонарик, разъединил корпус на две части и, держа за одну половину, принялся вращать вторую наподобие маховика. Луч света скользнул по обувной свалке. Осветил Мизинца, примеряющего серебристую кроссовку.
— Я добыл свет! — засмеялся Даник.
— А я — кроссовки. Всегда о таких мечтал.
— Четко… А где вторую возьмешь?
— Блин!
Мизинец отшвырнул кроссовку. Докопался до шкафа без дверей, выудил пару коробок. Даник присоединился к поиску.
Когда фонарик заморгал и, разрядившись, потух, парни вышли из магазина в новых кроссовках. Мизинец — в ярко-оранжевых, Даник — в черных. Очень кстати пришлись и новые носки. Старые они зашвырнули в глубину магазина; кажется, носки светились в темноте.
На полпути к гипермаркету Мизинец резко остановился и напрягся всем телом.
— Что такое? — спросил Даник.
— Ничего.
Он обошел покореженный гироскутер, плохо понимая, что ступает по крошащемуся краю плиты перекрытия.
— Осторожно! — крикнул Даник.
Лодыжка Мизинца подвернулась, он пошатнулся и начал опрокидываться назад. Мир замедлился. Мизинец увидел Русю, который выскочил из соседнего магазина и… стал проваливаться вместе с полом. Взгляд Мизинца ушел вверх и в сторону, потому что его тело падало в пустоту, в рой пылевых частиц.
3
Кусок галереи ухнул вниз, как первобытный лифт, который не успели отладить. Руся исчез в провале. Даже не вскрикнул.
Ноги Мизинца висели над пропастью, рука зацепилась за какую-то опору. Чувство падения не исчезло, даже когда он понял, что избежал краткой невесомости и удара, который мог стать последним в его жизни.
— Ну же, — пропыхтел Даник, — ну!
Даник распластался на полу и держал его за руку, тянул на себя. Даник и был его опорой. Успел схватить и не дал упасть. Лицо парня пошло от натуги красными пятнами. Мизинец стал загребать свободной рукой, схватился за арматурную решетку. Ныли ребра. Под грудью крошился бетон. Он пытался подтянуться, но почти не чувствовал рук.
Внизу повизгивал Руся. «Живой…» Никакого облегчения, никакого сочувствия — только страх за собственную шкуру. Страх, который скрутил внутренности: Мизинец понял, что соскальзывает. Что-то кричал Даник. Мизинец зажмурился. Сознание скомкалось в бумажный шар.
Его рывком втащили обратно. Больно протянули по битой плитке, отпустили.
Мизинец перекатился на спину и, тяжело дыша, посмотрел на спасителей. Перевернутые лица Даника и Смурфа.
Даник привалился к алюминиевому каркасу перегородки. Смурф сидел на корточках, уткнув локти в колени.
— Спасибо, — выдохнул Мизинец.
— Будешь должен, — сказал Смурф.
Он медленно встал, подобрал рюкзак, закинул на спину, матюгнулся, снял, выудил целую бутылку и принялся вытрясать осколки. Дно рюкзака промокло. Запахло ванилью. Закончив, Смурф направился в сторону траволатора.
Даник помог Мизинцу подняться, и они двинулись следом, держась подальше от края, даже там, где сохранилось ограждение. Мизинец все никак не мог надышаться. Колени, предплечья и грудь саднило. Кажется, он стесал прилично кожи. Но ведь могло быть хуже. «Как там Руся?»
Даник будто прочитал его мысли.
— Руся! — крикнул он. — Цел?
— Рука…
— Сломал?
— Да не сломал он! — крикнул снизу брат-один или брат-два. В голосе звучали пьяные нотки.
— Разворотило чутка! — уточнил брат-два или брат-один. Та же хмельная интонация.
— Больно, — застонал Руся.
Мизинец, Даник и Смурф спустились на первый этаж.
Руся сидел на полу, выставив вперед и держа под локоть правую руку. Крафт с мотком веревки на плече сидел рядом и рассматривал рану товарища. Братья Ежевикины хлебали из горла у колонны.
— Да отойдите вы оттуда! — сказал Мизинец. — Хотите, чтобы на голову упало?
С другой стороны коридора бежали Кляп, Зиппо и Оз.
— Как кошка, — удивленно сказал Зиппо, подбежав. — Приземлился как кошка. Я сверху видел!
— Женщина-кошка? — спросил Смурф.
Обступили Русю. Парень прерывисто дышал и глотал слезы. На собственную руку не смотрел. На внутренней стороне предплечья зияла длинная рваная рана. Текла вишневая кровь. На полу, пропитывая цементную крошку, густела небольшая лужица.
«Кошка, не кошка, — подумал Мизинец, — а арматуру рукой словил».
— Надо чем-то забинтовать, — сказал он.
— Зашить бы не мешало, — сказал Оз и, увидев глаза Руси, добавил: — Серьезно.
— Передави руку, выше раны, — подсказал Даник.
— Я аптеку видел, — сказал Кляп. — Сейчас сгоняю.
Мизинец кивнул.
Крафт стоял в стороне, отвернувшись.
— Там степлеры валяются, — сказал Смурф с издевательской ухмылкой. — Принести?
Взгляд Руси заметался.
— Можно, — сказал Оз. — На всякий случай. Только надо проверить, чтобы скобы были.
— Шныря нашел? Сам иди и проверь!
Мизинец поднялся с корточек.
— Где видел? Я схожу.
Смурф нехотя показал. Затем отвлекся на братьев Ежевикиных — поманил рукой, забрал квадратную бутылку, отер горлышко ладонью и приложился.
Небо над разбитым атриумом стремительно темнело. Мизинец нашел в разгроме два больших степлера, сунул в карман ветровки несколько коробок со скобами и поспешил назад.
— Стена! — крикнул он.
Над Русей корпела команда полевых хирургов. Кляп вернулся с бинтами, пластырями, какими-то тюбиками и баночками, и рука Руси быстро превратилась в белый, странно пахнущий кокон. Командовал Оз, перевязывали и клеили Даник и Зиппо. Крафта мутило от вида крови. Руся хныкал. Смурф порывался окропить повязку коньяком, плеснул Русе на джинсы и, по-птичьи смеясь, отошел в сторону.
Через десять минут уже было не до смеха.
Неслись по улицам в порывах грязного, мокрого ветра. За спинами гудела Стена глаза, силилась дотянуться, увлечь в скоростные тоннели. Сменялись, чтобы помочь Русе. С лица парня не сходила гримаса боли, рука болталась в накинутом на шею мотке веревки: для лучшей повязки не было времени.
Мизинец оглянулся лишь один раз.
В бурлящем коричневом дыме катили приземистые фигуры. Провалы глазниц горели красным огнем. От страха перехватило дыхание. Мизинец глянул на Кляпа. Друг тоже смотрел за спину рассеянным взглядом, и Мизинец понял: Кляп сильно испуган.
— Ты их видишь? — крикнул Мизинец.
Кляп дернулся, едва не упал и побежал быстрее, глядя перед собой. Мизинец догнал.
— Что ты видел?!
— Ничего!
Город был почти полностью разрушен. Руины зданий и битые машины засыпаны строительной пылью, пеплом. Трупы в металлической арматуре стадиона. С гримасами ужаса, с умиротворенными лицами, без лиц.
На окраине перебрались через узкую речушку по горбатому бетонному мосту, пробежали мимо придорожной автозаправки и только тогда перешли на шаг.
4
Шагали по проезжей части.
Рюкзаки пополнились едой и питьем, лекарствами, фонариками, одеялами, полиэтиленовыми накидками. Появились спальный
