Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
Когда он обходил фуру, из кабины, словно из подводной лодки, выбрался Смурф. Захлопнул дверцу-люк, спрыгнул на землю и тяжело посмотрел на Мизинца.
— Хочешь что-то сказать?
— Он мертв? — спросил Мизинец, хотя на языке вертелось другое.
— Кто?
— Водитель.
— Спо́лзай, проверь.
Мизинец покачал головой. Напряженный рот Смурфа расслабился, изогнулся в некоем подобии улыбки.
— Да забей. Почапали.
У разбитого шлагбаума сидели братья Ежевикины. Брат-один грыз апельсин, с подбородка капал сок. Брат-два тянул коричневую сигарету.
Пошли дальше.
Передохнуть в здании пригородного вокзала предложил Крафт. Какое-никакое укрытие.
— От чего? — спросил Даник. — От урагана?
Крафт не нашелся что ответить.
— Это небезопасно, — заспорил Оз. — Нас может завалить.
— О! — сказал Руся. — Эсэмэска пришла!
— Телефон заработал? — спросил Смурф.
— Да нет. Это я про усача пошутил. Говорит так, будто сообщение пишет: небезопасно, завалить.
— А-а, тупишь.
Руся поник.
Вокзал был старым, двухэтажным, краснокирпичным. Но, глядите-ка, устоял, только сорвало крышу, как кепку с головы хулигана, да покрошило декоративные выступы над карнизом. Здание показалось Мизинцу красивым. Умели ведь раньше строить: без штукатурки, одним кирпичом. Толстая узорчатая кладка дала отпор урагану. Разнокалиберные окна (без стекол, привычное дело), причудливые арки — словно архитектор вышивал крестом.
Они прошли по замусоренной платформе и нырнули внутрь. Первым вошел Зиппо, тут же вскрикнул, раздался глухой удар.
«А вот и морой», — подумал Мизинец.
Все отпрянули от дверей главного входа.
— Пацаны, норма. Скользко тут.
Посреди вестибюля стояла грязная лужа, по потолку змеились трещины. Слева и справа — залы ожидания, кассы, служебные помещения. На второй этаж вела чугунная лестница с датой «1918» на литье. Мизинец представил, как красноармейцы штурмуют здание, а белые держат оборону, строчат из раскаленного пулемета. Или наоборот: белые штурмуют, красные отбиваются.
Они проверили первый этаж.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил Смурф у братьев.
— Полный болт.
— А чем это здесь пахнет?
Мизинец тоже почувствовал: в пыльном воздухе плавал резкий запах.
— Дай огня, — попросил Смурф у Зиппо.
— Не зажигай! — завизжал Оз.
— Ты чего верещишь? В зубы хочешь?
— Газом пахнет!
— Другое место поищем? — с сомнением спросил Даник.
— Времени вагон? — сказал Мизинец. — Можно на перроне покемарить.
— Решай, командир. — Смурф отдал сигарету брату-один, тот спрятал ее в помятую пачку.
Мизинец не чувствовал себя командиром, но ему польстило. Он глянул на Оза: «Что скажет советник?»
Оз пожал плечами, но пошел и открыл двери, подпер кирпичом.
— Взорваться не должно, концентрация маленькая. Но где-то утечка. Лучше не рисковать с огнем.
— Лады, — дернул плечами Смурф.
Они устроились в зале ожидания, окна которого выходили на восток. Чтобы не прозевать ураган.
Мизинец и Кляп поднялись на второй этаж. Здесь все было намного хуже. Когда не стало крыши, ветер побесновался внутри. Осколки изрешетили стены.
— Нечего ловить, — сказал Кляп.
Мизинец кивнул. Спросил:
— Почему никого нет?
— Трупов?
— Ну… и трупов.
— Может, эвакуировали.
— Ага. Нам эсэмэску, а им — грузовики и поезда.
Они спустились вниз.
Парни «накрыли стол»: из рюкзаков и сумок появились бутылки с водой, консервы, пакетики с сушеной рыбой и сыром, сухари, апельсины. Мизинец добавил банку огурцов, чипсы и палку колбасы. Оз сидел на перевернутом ряде кресел и смотрел под ноги.
— Ходь сюды, — позвал Мизинец.
— Книги свои пускай слюнявит, — сказал брат-один и глянул на Смурфа.
Смурф вскрывал выкидным ножом банку шпрот.
Оз опустился рядом с Мизинцем, тот передал ему кусок колбасы. Огурцы и сыр оказались просроченными, но никто не попросил книгу жалоб.
— Эх, бухла не нашли, — сказал брат-два.
— Не больно набегаешь после бухла, — заметил Зиппо. — Форреста Гампа не включишь.
— А кто тебе предложил бы?
Они перекусили и собрались вокруг карты, открытой на телефоне Оза. Аккумулятор пока держал, но Оз сказал, чтобы подбирали бумажные карты, если увидят.
— Попытаемся держаться трассы, — важно заявил Оз. Это был его звездный час. — Вот этой, до нее недалеко. Но, может, придется сойти. Ураган как бы закручивается. Траектория изгибается. То есть сейчас он двигается не прямо, а идет на запад и немного на север.
— А мы где сейчас?
— Вот здесь.
— А это что? — спросил Крафт, тыча грязным ногтем в экран. — Лес и поля?
— Да, — терпеливо ответил Оз. — Так обозначают лес и поля.
— Холмы, города, — сказал Кляп.
Все посмотрели на него.
— Ничего. Это я так.
— Сколько до следующего города топать? — спросил Мизинец.
— Километров сорок.
— А помните, как в фильме «Оно», — влез Зиппо, — что-то медленно преследовало героев?
— Да отвали ты со своей киношкой, — сказал Смурф.
— «Оно» — это про клоуна, — сказал Руся.
— Нет, другое «Оно»! — сказал Зиппо. — «Оно следует за тобой».
— Тебе это не грозит, — сказал брат-два.
— Чего? — спросил Зиппо.
— Там надо бабу понюхать, чтобы за тобой хрень увязалась. А ты бабу не нюхал.
— Так ты смотрел! — обрадовался Зиппо. — Крутой фильм, да?
Брат-два пожал плечами и покосился на Смурфа.
— Я бы здесь остался, — мечтательно сказал Даник.
— А в натуре. — Смурф поднял глаза на Мизинца. Толстые бычьи ноздри раздулись. — Крепенький домик, окна задраим, переждем. Заманало бегать.
Они уже это обсуждали, и Мизинец не изменил решение.
— На стены глянь. Трещины везде. Не выдержат второго удара. Свалятся и нас прихлопнут.
— А мы под лестницей пересидим.
— Зачем рисковать?
— А что задрот скажет?
— Слишком много окон, — сказал Оз, не глядя на Смурфа. — Вот если подвал… Но я бы все равно не рисковал.
— Был уже подвал. Да ты нас оттуда попер.
— Его зата…
— Ладно. Найдем поцивильней броню. В карту фарами своими посвети, прикинь, куда схорониться.
— Крепость нужна, — вставил брат-один.
— Во, — поддержал Смурф. — Дело.
Мизинец сбегал на улицу: снова взбунтовался желудок. Спрыгнул на рельсы, присел на корточки и попытался представить, что все это — дурной сон. Между шпалами, поросшими рыжей травой, лежал мертвый попугай. Перья слиплись и потускнели. Экзотических птах принес ураган. Где он их подобрал? В море, океане, на тропических островах?
«Сон, конечно сон. Сейчас я проснусь и…»
Из клюва попугая выполз бурый муравей. Может, тоже тропический, опасный и ядовитый, перебравшийся через океан в желудке цветастой птицы? Мизинец следил за муравьем («опоздал, дружище, некого больше кусать»), потом встал и натянул штаны.
По вестибюлю носилось эхо голосов. Парни спорили об истоках урагана. Откуда пожаловал, почему такой сильный? Тему подняли на прошлом привале. Похоже, наметилась традиция. Мизинец спрятался за колонной, прижался к ней спиной, стоял, прислушиваясь. Ему хотелось немного побыть невидимкой.
Руся верил, что все дело
