Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен
— Но я просто принесла тебе воды, а ты можешь просто выпить. Представь, что мы просто абстрактные люди. Травить тебя мне ни к чему, если ты этого боишься.
Спустя секунду он поднёс стакан ко рту и сделал небольшой глоток. Я отошла подальше и съехала по стене, думая, что же произошло? Как же обидно, что когда я была в плену, ко мне никто не приходил, как человек к человеку. Злость на секунду сдавила сердце.
Я откинула голову на металлическую стену. Был у меня такой человек. Ну что же я? Кто не прибил меня после того, как я пыталась его задушить? Вылечил ещё. Деньги мне все отдал…
Глава 11. Свод бестолковых правил
— 3112~
Крошечное помещение, абсолютно голое, лишённое деталей, погружало в заунывный транс. Мой взгляд зацепился за грубый сварной шов на стене, соединяющий два железных листа. Ржавчина, которая расползалась от него, походила на рыжую паутину.
Этот образ напомнил мне о Трое. Мы с ним были, как два абсолютно разных металла, сплавленные чередой обстоятельств и чудовищно неуместным чувством. Оба обрели примеси, разъедающие, как коррозия, наши представления о мире.
А Винсент? Что он чувствует теперь, когда я дала ему воды? Изменилось ли хоть что-то в его голове после моего рассказа про отношение Империи к пленным?
Не терпелось заговорить. Только слова подходящие на ум не приходили. Спросить, не хочет ли он ещё воды? Или может, предложить отвести его в туалет? Когда я открывала окошко, чувствовала неприятный душок. Этот разъедающий ноздри запах. Омерзительный. Нет, плен пахнет не кровью — плен пахнет потом и мочой. Враги не беспокоятся о твоей чистоте. Дополнительное унижение. Дополнительная пытка.
Я слишком хорошо это помнила. Но мне совершенно не хотелось выпускать Винсента из клетки. Вряд ли измученный голодом и жаждой мужчина мог оказать сопротивление или решил бы куда-то бежать, но рисковать я не собиралась.
Молчала и позволила Винсенту выпить воду, не беспокоя.
Время шло, а он даже «спасибо» не сказал. Уходить я не собиралась, но идея побеседовать с имперцем стала казаться бредовой. Я бы не говорила с добрым вадовцем, даже если бы он напоил меня. Огрызалась только или просто отвернулась бы в дальний угол клетки. Не о чем нам говорить.
Веки стали тяжелыми, пару раз я даже их прикрыла, проваливаясь в рыхлую дремоту.
Словно сквозь вату услышала громкий лязг открывающейся решётки. По телу пробежал разряд инстинктивного страха. В следующую секунду почувствовала на горле руку.
Расслабленные ладони плохо слушались меня. Я успела вырваться из захвата, ударила нападавшего ногой, перекатилась на живот и поползла. Так и не распознала лицо противника. Только какие-то размытые черты. Неужели Винсент вырвался из камеры? Как?
Меня ударили под дых, я врезалась спиной во что-то твёрдое. Подняла голову и увидела уродливый пыточный стул, на котором меня допрашивали вадовцы. Я почувствовала паническое удушье, будто в рот снова засыпали соль, а руки и ноги были крепко зафиксированы.
Миг, и я действительно оказалась на стуле. Яркий свет слепил глаза. Не могла пошевелиться. Рот мне раскрыли, давя на челюсти. Надо мною навис мужчина очень похожий на Винсента, только старше лет на тридцать.
— Отдай мне моего сына, сука! — проорал грубый скрежещущий голос и кто-то разорвал пакет соли.
Ощутила крупицы на языке. Запершило в горле. Я пыталась закричать, но изо рта вместе со слюной потёк только тихий скулёж.
Потом раздался звук, словно кто-то стукнул рукой по стеклу.
— Эй! — гневный мужской голос пробился в сознание, обращая кошмар в сыплющийся пазл образов.
Тяжело дыша, я открыла глаза и обхватила руками колени. Дрожь ещё волнами окатывала плечи.
— Ты вопила, будто тебя убивали, — сказал из-за стекла Винсент.
— Убивали… — ещё не придя в себя, пробубнила я.
— Может, ты к своей команде спать пойдёшь? Поскулишь там?
Он говорил это с бессильной раздражительностью. Наверное, действительно хотел, чтобы я ушла, но понимал, что ничего со мной сделать не может.
— Не хочу к своим, я специально пришла к тебе, — я сдавленно улыбнулась. — Пусть спят, им ещё работать.
Винсент не ответил.
— Мне снился твой отец, — сказала я, рассматривая пленника через стекло.
Да, это определённо его заинтересует.
— Мой отец? — проронил Винсент. — Он пришёл за мной и его люди перебили здесь всех?
В его голосе звучало нескрываемое злорадство.
— Не совсем. Но я вспомнила его, — я сделала паузу и заглянула Винсенту в глаза. — Он присутствовал, когда меня пытали.
Винсент поморщился и опустил взгляд в пол. Его челюсть напряглась.
— Промелькнула мысль, что я решу отомстить? — я нервно рассмеялась. — Нет, зачем мне это? Это имперцы не считают нас за людей. Мы для вас лишь номера, с которыми можно делать, что в голову взбредёт.
— Вы преступники и дети преступников… — начал Винсент, всё ещё не поднимая взгляда.
— Поэтому можно убивать детей за то, что родители дали им имя?
Он встал со скамейки и поморщился, руки убрал за спину. Посмотрел на меня. Тема, казалось, беспокоила его.
— В Императорском совете давно возникают голоса о перегибах на Альфа Центавра, но компания Дельта имеет слишком большое влияние. Они упирают на то, что в колониях живут преступники.
Я молчала. Перегибы? Какую глупость он несёт? Среди колонистов было полно людей, которых просто выслали без суда или следствия. Были авантюристы и мечтатели, улетевшие по доброй воле. Сотни тысяч людей. Они отдавали свои жизни и здоровье, добывая фрамий. А что Империя давала взамен? Жестокость и эксплуатацию.
— Мой отец не связывался с вами? — спросил Винсент после паузы, желваки на его челюстях напряглись. Да и тело его казалось задеревеневшим от напряжения.
— Нет, — сухо сказала я.
— Может, окажешь мне ещё одну услугу?
В первую секунду я разозлилась. Вот упырь. Хамит, о благодарности будто не знает. А ещё о чём-то просит? Потом ещё раз обратила внимание, как сжато его тело, и подумала, неужели он сейчас попросится в туалет?
— Услугу?
— Пристрели меня.
Я закатила глаза. Лучше бы в уборную попросился! Встала и подошла вплотную к стеклянной клетке.
— Хватит ломать комедию, Винсент… Ты испугался, что я тебя убью, и провел нас во второй ангар, и как бы ты не кривился, но всё же выпил воду. Ты до усрачки боишься смерти. И если я приставлю к твоей голове пистолет, ты придумаешь повод, чтобы отказаться от этой услуги.
Мы стояли друг напротив друга и нас разделяло стекло. Мне казалось, что я видела в глазах Винсента движение мысли
