На уездной орбитальной станции - Полина Лашина
— Мне уже начинать бояться? — хмыкнула тихонько Ната, но судя по дрогнувшей линии рта, ее прекрасно услышали. Ой, это ж не флирт?
— Уже поздно начинать, но можешь бояться, — был ответ. Точно куда-то не туда разговор свернул.
— А, кстати, где твой Глава? — спросила, лишь бы сменить тему. — Что-то плохо он тебя сторожит.
Не то, чтобы она хотела видеть Страшного гада, но почему Кранс действительно постоянно один ходит? Тем более бывает в местах, полных жуткий аутов и, наверное, и других не менее «милых» инопланетян. А он всего лишь молодой парень без присмотра, хоть и высокий да плечистый. И когтистый.
— Он рядом — все еще стоящий на месте Кранс как будто внимательно изучал ее.
Девушка обернулась, в давящих тишиной коридорах по-прежнему пустынно, как и последние сколько-то минут. Повернулась обратно к парню, махнула в недоумении рукой и только хотела спросить, мол, и где, как сзади раздалось:
— Люди — ссслишком хитрые ссоздания…
Вздрогнула от неожиданности и не успела еще повернуться, как вслед прилетело:
— …и подлые.
А вот это уже зря!
— Что?! — Возмутилась Ната, все же развернувшись к Главе Стражи. — А у нас хитрыми и…подлыми считаются всякие змеи… и подобные им гады! И вообще, по нашим легендам, это из-за таких вот… — сделала паузу, демонстративно меряя взглядом так раздражающего ее инопланетника, — …зеленых чешуйчатых нас, людей, когда-то выгнали из рая.
— Вы, людишки, никогда не были в Раю, — выдал вдруг нависший над ней горой Глава. В сумраке коридора как-то недобро блеснули чернотой его глаза. — Вы слишком жалкие для этого.
Молча хлопнула ресницами. Это что же, у них тоже есть понятие рая? Того самого рая, что и у людей, или слово что-то другое значит? Неужели они дошли до обсуждений своих вариантов мифологий? Но как он смеет так уничижительно говорить про людей?!
— И что же тогда вы, судари великолепные, делаете тут, среди жалких людишек? А? — стала заводиться Ната. — Стоило ли опускаться так низко? Корона не потускнеет, не замарается то среди простых смертных?!
Зеленые нелюди мрачно переглянулись. Ой, кажется она все-таки перегнула палку, и сейчас ее прибьют. Глава Стражи что-то прошипел, а Кранс… А Кранс всего лишь провел рукой по стене, открывая проход в темноту. С виду обычная стенка, неужели здесь, на станции, как и в средневековых замках тоже есть потайные ходы? Надо будет у Вика спросить.
Ее тем временем впихнули в образовавшийся проход, и Кранс, шагнув следом, закрыл за собой дверь, оставив Главу за перегородкой.
— Извини, — спустя еще несколько минут молчаливого вышагивания по пустым, теперь уже совсем полутемным коридорам вздохнула Ната.
— За что именно ты извиняешься?
— Я не хотела сравнивать вас с чешуйчатыми гадами. Верне хотела, но не тебя… — она стыдливо запнулась.
— Меня это не задевает.
— А что тебя задевает? — Надо пользоваться случаем, пока говорит хоть что-нибудь.
— Что твое чрезмерное любопытство может навредить.
Кому именно навредить? И ничего у нее не чрезмерное любопытство…
— Ой, а где это мы?!
Какая красота! Она уже видела звезды в темной бездне космоса, но в небольших окошках на высоко парящем потолке в парке. А здесь часть стены небольшого помещения, куда они попали, представляла собой выпуклый прозрачный купол. Таким образом, подойдя вплотную к прозрачной стене, можно было ощутить себя как будто посреди звезд. Что Ната и сделала. Прилипнув к стеклу, наверное, даже нос расплющился, она уперлась ладонями в немного холодное стекло, или что это могло быть, и замерла. Сама не зная — от невероятной красоты, раскинувшейся перед ней, или от благоговейного ужаса, осознавая, что за этой хрупкой на вид стеной безвоздушная безжалостная к людям бесконечность.
Спустя какое-то время протяжно вздохнула, подозревая, что давно не дышала.
— Где-то там твоя планета, да? — повернулась она к парню, застывшего молчаливым столбом сзади нее.
И не дожидаясь ответа, отвернулась, вздыхая.
— И где-то там моя. Наверное.
Она до сих пор не нашла ни одной подходящий для Земли планеты. Та, что в сети была обозначена, как «колыбель человечества» совершенно не походила на ее Землю. И если смену материков и климата еще можно как-то оправдать гео-процессами, то иные спутники и другой набор планет в той же солнечной системе объяснить гораздо сложнее.
Разлилась щемящая тоска в груди. Ведь она сравнивала и с другими планетами. Было несколько Терр, Тиерр, Террено, Лэндов, каких-то Тоу, даже парочка Грязей нашлась.
А вдруг Землю переименовали? Например, после раздела территорий с крионскау планета отошла к ним и числится сейчас в сети под новым именем? Да нет, кто бы отдал колыбель человечества чужакам? Или, тяжело вздохнула, поискать и среди исчезнувших планет?
— Кстати, Кранс, а почему люди и крионскау воюют? — спросила она, все еще любуясь звездной панорамой.
— Мы? С людьми? — презрительно фыркнул парень. — Мы с ними не воюем.
Только Ната облегченно вздохнула, как представитель Зеленых продолжил.
— Это люди с нами воюют. Пытаются, — еще фырканье. — А мы… всего лишь играем.
— В каком смысле играете? — повернулась к нему Ната.
— Это наиболее близкий аналог слова в вашем языке, — ответил он еще более непонятно.
— Объяснишь подробнее? — спросила она, проходя к нему в глубь крошечного помещения, около дальней стены которого, насколько она смогла рассмотреть в сумрачном свете, была устроена низкая широкая лежанка с подушками. Кранс уже уселся на краю, она тоже аккуратно устроилась рядом с ним.
Опять замолчал, вот же!
— Ты опять играешь в партизана на допросе?
Парень хмыкнул.
— Люди слишком глупы и оставляют партизан на завоеванных территориях. Наверное, чтобы вам потом было не скучно? Тоже любите …играть?
— В каком смысле оставляем? — Удивилась девушка. — Это же просто местные…
— Я знаю, кто это, — перебил ее Кранс. — Но у нас такого не бывает.
Она все силилась понять, о чем он толкует.
— Если крионскау что-то хотят себе, то забирают целиком и полностью. Не оставляя лишнего за своей спиной, — добавил он.
Ната опешила. Вот тебе и милашка Кранс — только что спокойно просветил, что его народ завоеванные территории полностью зачищает от местных жителей. И как часто они захватывают новые территории?
— А что вы делаете тут, на станции? — спросила она с запоздалой паникой.
Опять
